ЗОЛОТОЙ ВЕК
Допотопная идиллия с батальным интермеццо

1990

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ТИТАНЫ, в том числе Кронос, Прометей и Афродита;
ЛЮДИ, в том числе два юноши и девушка, имён ещё не имеющие;
DI EX MACHINA, в том числе Зевс, Аполлон, Гефест, Арес, Афина и др.;
ВЕЛИКИЕ ТАЙНЫЕ, которых зритель не видит.

ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ указано в заглавии.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: сцена разделена на два яруса, нижний – земля, населённая людьми (в полу – люк в подземное царство, тогда ещё не царство мёртвых), и верхний, поменьше – гора Олимп (с лесенкой через люк на землю), населённая к началу действия титанами, порождениями Неба и Земли, под руководством Кроноса.

ГЛАВА 1

Внизу – земля времён Золотого Века; мужчина дремлет, женщина с улыбкой смотрит на него, первый юноша, лёжа на спине, разглядывает облака, скрывающие от них вершину Олимпа. Мужчина открывает глаза.

МУЖЧИНА. Смотри-ка, уже утро. Долго же я проспал!
ЖЕНЩИНА. Это уже третье утро, соня.
МУЖЧИНА. Да? Ну, торопиться нам некуда. Ты нарвала яблок?
ЖЕНЩИНА. Нет, послала за ними сына.
МУЖЧИНА. Которого? Впрочем, всё равно.
ЖЕНЩИНА. Старшего, у него всегда получается нарвать побольше.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Мама, а когда будут выдавать манну небесную?
МУЖЧИНА. Не всё ли равно? Вовремя, как всегда.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Да, конечно. Как же иначе. (пауза) А ты мне правда отец?
МУЖЧИНА. Понятия не имею. Может, твоя мать и знает, а я никогда не интересовался.
ЖЕНЩИНА. Правда, зачем тебе это?
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Действительно, зачем?
(Пауза. Входит ВТОРОЙ ЮНОША – он несёт корзину яблок – и с ним ДЕВУШКА)
ВТОРОЙ ЮНОША. Я принёс яблок.
МУЖЧИНА. Вот и хорошо, а то я почти проголодался.
ЖЕНЩИНА. Всё вовремя.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. А как же иначе?
МУЖЧИНА (откусывая). Когда я ем яблоки, мне всё время что-то кажется… как когда вспоминаешь сон… змея какая-то женщина…
ЖЕНЩИНА. Я?
МУЖЧИНА. Не помню… Какая разница!
ЖЕНЩИНА. Да, конечно. Что, тебе не нравятся яблоки?
МУЖЧИНА. Да нет, пытаюсь вспомнить этот самый сон.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. А зачем вспоминать сон, который уже приснился?
ВТОРОЙ ЮНОША. И даже забылся?
МУЖЧИНА. Да, верно. Незачем. А это кто с тобой?
ВТОРОЙ ЮНОША. Одна девушка, я встретил её, когда рвал яблоки, а она собирала орехи.
ДЕВУШКА. Там, у кустарников. Ну да не важно, где. Вот сегодня мне этот парень понравилс.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Прямо в лесу?
ВТОРОЙ ЮНОША. Что?
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Прямо в лесу ты ей понравился? А сколько раз?
ВТОРОЙ ЮНОША. Пока не надоело. У нас же Золотой Век и железное здоровье.
МУЖЧИНА (с удивлением). Железное?
ВТОРОЙ ЮНОША. Да… Сам не знаю, почему сказал это слово, я хотел – «каменное».
ЖЕНЩИНА. Ну да не всё ли равно, какое слово, главное – все здоровы.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Да, конечно, главное – что все здоровы.
МУЖЧИНА. И спасибо за это Высоким Хозяевам и Тайным Хозяевам!
ВСЕ (почтительно). Спасибо!
(пауза)
ДЕВУШКА. А хотите орехов?
ЖЕНЩИНА. Хотим ли? Да мы, в общем, сыты.
ДЕВУШКА. Они просто вкусные, что ж им пропадать?
МУЖЧИНА (грызёт орехи). Правда, вкусные.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. А для кого ты из собирала?
ДЕВУШКА (смеётся). Знаешь, уже не помню. Разве это так важно?
ЖЕНЩИНА. Конечно, не важно. Ты туда вернёшься?
ДЕВУШКА. Не знаю. Зачем?
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ты мне тоже начинаешь нравиться.
ДЕВУШКА. А я всем нравлюсь. И мне – все.
МУЖЧИНА. Правильно, так и должно быть. У нас Золотой Век, а значит – все хорошие и всем хорошо… Я, кстати, даже не знаю, что такое «плохо».
ПЕРВЫЙ ЮНОША (пожимает плечами). Слово такое, наверное. (Девушке) Пошли?
ДЕВУШКА. Конечно, пойдём.
(Они вдвоём уходят)
ВТОРОЙ ЮНОША. Правда, славная?
МУЖЧИНА. Не хуже других.
ЖЕНЩИНА. И не лучше.
ВТОРОЙ ЮНОША. А как же иначе.
(На сцену, едва не задев олимпийский навес, на котором уже устроился, опершись на локоть и грустно глядя вниз, титан Прометей, – наискось вскальзывает по воздуху нечто вроде летающей тарелки, опускается, гудит, поблёскивает и застывает.)
ЖЕНЩИНА. Что это?
МУЖЧИНА (уверенно). Какая-то штука. Странное золото – серое и чёрное.
ВТОРОЙ ЮНОША. Ну и что?
МУЖЧИНА. Да ничего, конечно. Какое нам дело?
ЖЕНЩИНА. А я её боюсь. Не живая, не мёртвая – никогда такого не видела.
МУЖЧИНА. Мало ли чего мы не видали – бояться всего этого, что ли?
ЖЕНЩИНА. Да, нечего. Прилетела, значит, к лучшему. Всё к лучшему, что посылает нам сюда Высокий Хозяин.
МУЖЧИНА. Ещё бы не всё! Всё-то только ему и нужно – даже мы. А нам зато ничего не нужно, у нас всё есть, спасибо Высоким.
ВСЕ. Спасибо!
(Прометей на Олимпе морщится)
ВТОРОЙ ЮНОША. А знаешь, что говорила эта девушка?
ЖЕНЩИНА (равнодушно). Понятия не имею.
ВТОРОЙ ЮНОША. Она сказала, что видела саму Старшую Хозяйку, та шла в окружении медных людей, гремевших какими-то колотушками, а на руках несла запелёнутый камень и пела ему колыбельную.
МУЖЧИНА. Странно.
ЖЕНЩИНА. А нам-то что?
ВТОРОЙ ЮНОША. Что правда, то правда.
(Прометей на Олимпе ворчит что-то вроде: «Обормоты!»)
ЖЕНЩИНА. Что это?
ВТОРОЙ ЮНОША. А что?
МУЖЧИНА. А не всё ли равно? Кто-то из Высоких гуляет. Это не наше дело.
ВТОРОЙ ЮНОША. Я его не вижу.
МУЖЧИНА. Облака… А зачем – видеть?
ВТОРОЙ ЮНОША. Да-да, понятно…
(возвращаются Первый юноша и Девушка)
Быстро вы!
ДЕВУШКА. Быстро, но хорошо. Интересно, родится ли у меня ребёночек?
МУЖЧИНА. Нашла чем интересоваться!
ДЕВУШКА. Нет, правда… И чей?
ЖЕНЩИНА. Какая разница. У нас ведь Золотой Век, даже рожать не больно.
МУЖЧИНА. И про это мне тоже что-то снилось… ну, шут с ним.
ДЕВУШКА. А это что за чёрная штука?
ВТОРОЙ ЮНОША. А мы почём знаем? Штука и штука, никому не мешает.
ЖЕНЩИНА. Казённая, наверное, с Олимпа.
ДЕВУШКА. Может, к ней подойти?
ПЕРВЫЙ ЮНОША. А зачем?
ДЕВУШКА. Действительно…
МУЖЧИНА. Хорошие орехи, не гнилые. Я один раз видел гнилой орех.
ЖЕНЩИНА. Не может такого быть. У нас все орехи хорошие.
МУЖЧИНА. Так я разве сказал, что плохой? Я говорю – гнилой.
ДЕВУШКА. Ну, наверное, это даже полезно.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Лучше приятное, чем полезное.
МУЖЧИНА. Что-то ты умничаешь. Всё полезно и всё приятно.
ВТОРОЙ ЮНОША. Разумеется. Пойдём спать?
ДЕВУШКА. Так рано?
ЖЕНЩИНА. А уже полдень. Ты ложись вот с ним, а о я крепко поспать хочу.
МУЖЧИНА. Правильно, со мною.
ДЕВУШКА. Давай. У нас у всех каменное здоровья и неиссякающая жизненная сила!
ВТОРОЙ ЮНОША. Очень красиво говоришь.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. А ты не помнишь? Это кто-то из Высоких про нас сказал.
ВТОРОЙ ЮНОША. А мы просто повторяем?
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ну да, ведь так оно и есть. Можно, наверное, узнать, который из них первый сказал, но зачем? Нас это не касается.
ВТОРОЙ ЮНОША. Да, конечно, просто нужно помнить, что – кто-то из Высоких.
(Все расходятся)

ГЛАВА 2

(На Олимпе к Прометею незаметно подходит Афродита и смотрит на него)
АФРОДИТА. О чём ты так мрачно размышляешь, Прометей?
ПРОМЕТЕЙ. Я смотрел на людей и сомневался, стоило ли их создавать.
АФРОДИТА. Ты боишься, что они могут взбунтоваться? Чушь!
ПРОМЕТЕЙ. Вот именно. Для того, чтобы бунтовать, надо сделать выбор, а они вообще не способны выбирать.
АФРОДИТА. Что правда, о правда. Знаешь, я ведь самая младшая, я – последнее детище Урана, крови его, канувшей в Океан… Но может быть, именно оттого, что возникла я из семени, крови и солёной воды, мне очень скучно и даже грустно смотреть на людей. Сначала я думала, что они совсем игрушечные и просто не умеют любить – никак. Я спустилась, объяснила им – на примере зверей, – и они очень обрадовались, и начали плодиться и размножаться, к неудовольствию, кажется, нашего Старшего Брата…
ПРОМЕТЕЙ. Смею тебя уверить, ему не до того. Он держится за власть. Он боится лишиться небесного престола так же позорно, как его отец. Наш отец. Но мы, титаны, для него не слишком опасны – всё-таки мы его братья, его поколение, мы считали – да, пожалуй, и до сих пор считаем – великим подвигом его победу и низложение Урана…
АФРОДИТА. Я тоже – без этого я бы просто на свет не появилась. Правда, именно поэтому он относится ко мне с подозрением – не любит слишком молодых, даже своего рода и поколенья…
ПРОМЕТЕЙ. И напрасно – Кроноса не смогут свергнуть ни титаны, ни люди. Мы – потому что, как ни суди, помним его силу и помним, что при Уране нам было хуже, а тебя, действительно, и вообще не было. Люди – потому что они сейчас всем довольны и ничтожны, потому что они не имеют свободы выбора и поэтому ни к чему такому не стремятся.
АФРОДИТА. Они даже не выбирают себе кого-то определённого для любви, хуже, чем волки или вороны, – им всё равно, с кем; я пыталась научить их той любви, которая всё-таки повыше даже волков и воронов, но они не понимают, не хотят, они говорят: «Нам и так хорошо!» – и ведь им, дуракам, правда хорошо.
ПРОМЕТЕЙ. Это самая тяжёлая, самая необоримая фраза, заклинание, гасящее саму мысль о воле. И Кронос это знает. И боится не людей, а другого поколения…
АФРОДИТА. Наших детей?
ПРОМЕТЕЙ. Позволь, насколько мне известно, ты вообще ещё ни разу не рожала?
АФРОДИТА. Я в широком смысле. Пока, Прометей, в мире нет никого, от кого бы я захотела выносить и родить ребёнка – разве что один-два… Но Старший Брат, как это ни странно, действительно любит Старшую Сестру, хотя такой любви не могу постигнуть даже я, Афродита!
ПРОМЕТЕЙ. Да и не нужно тебе её понимать. Это началось ещё при Уране. Может быть, эта любовь и свергла отца с престола. Любовь, спаянная страхом.
АФРОДИТА. Ты… про их детей?
ПРОМЕТЕЙ. Да, про младенцев. Которых Кронос пожирает сразу после их появления на свет. Уже троих мальчиков и трёх девочек…
АФРОДИТА. Один… титан сказал мне по секрету, что последнего сына Рея спасла, подменила камнем.
ПРОМЕТЕЙ. Слухи. Слухи. Их слишком много. Иногда стоит к ним прислушаться, но потом – всё равно молчать. Он проглотил всех шестерых. Камень – это что-то вроде игрушки для Старшей Сестры. Она боится рожать и нянчит камень, как ребёнка. Играет сама с собою – и не нам вмешиваться в чужую игру.
АФРОДИТА. Странные вы всё-таки, старшие титаны. Одни довольны даже самой тяжёлой и утомительной службой, вроде Гелиоса или Селены, другие недовольны всем вообще, но молчат, третьи… третий недоволен и говорит об этом (тот самый, от которого я хотела бы, пожалуй, иметь ребёнка, такого маленького, крылатенького, дерзкого, своевольного… ну да ладно), но ничего не может сделать.
ПРОМЕТЕЙ. Да, я ничего не могу сделать. Как ты. Как Гелиос. Как все мы.
АФРОДИТА. Но почему?
ПРОМЕТЕЙ. Потому что раздор внутри поколения – гибель для всего мира. Никто не пойдёт на это, потому что Земля уже не сможет родить новых титанов… после того, что сделали с отцом. Кронос боится следующего поколения – и пожирает своих детей, чтобы обеспечить братьев и сестёр.
АФРОДИТА. Но какой ценою! Целый народ, величайший народ…
ПРОМЕТЕЙ. После Тайных Кабиров.
АФРОДИТА. …боится зачинать, боится рожать, обрекая своего ребёнка на съедение. Даже те, кто близок мне, кто понимает любовь – даже они употребляют противозачаточные средства…
ПРОМЕТЕЙ. Которые, кстати, приходится изобретать, по приказу Старшего Брата, именно мне.
АФРОДИТА. Но как же это, Прометей? Мы бессмертны и, кажется, даже эти маленькие людишки почти бессмертны – я не помню, чтобы кто-то из них умер…
ПРОМЕТЕЙ. На это тоже надо решиться. А их воля – в кулаке у Кроноса. И даже Мойры-Судьбы прядут свои нити их одних выдаваемых им золотых волокон (работы этих, неведомых нам, существ – Кабиров), а у третьей из них он отобрал ножницы. Люди не стареют и не умирают. Их грядущая мечта. Золотой Век, одним словом!
АФРОДИТА. И так будет всегда? И я никогда, никогда не смогу научить их по-настоящему любить?
ПРОМЕТЕЙ. Иногда я убеждаю себя, что, к счастью, ненавидеть они тоже не умеют. И мы – тоже.
АФРОДИТА. Знаешь, мне иногда кажется, что я – ненавижу…
ПРОМЕТЕЙ. Не надо. Гелиос высоко, но он всё слышит, всё видит и всё сообщает. Об этом нельзя говорить, маленькая.
АФРОДИТА. Я не хочу всю жизнь быть маленькой!
ПРОМЕТЕЙ. Перед Кроносом все мы – младшие и маленькие. А для людей – непостижимо великие, так что им тоже нас не измерить. Для этого нужно выбирать и сравнивать. Высокий Хозяин – и всё тут.
АФРОДИТА. Но, может быть, если его попросить, он даст им хоть какую-нибудь волю – хотя бы волю любить.
ПРОМЕТЕЙ. Ничего себе «хоть какая-то»! Не хитри. Я сам этого хочу и давно уже потолковал бы со Старшим Братом, но это бесполезно.
АФРОДИТА. Даже если ты?..
ПРОМЕТЕЙ. Я слабее Кроноса. Я меньше его, если угодно.
АФРОДИТА. Но ведь с тобою, родным братом, он ничего не сделает!
ПРОМЕТЕЙ. (с кривой усмешкой). Это единственное, что меня утешает, – быть братом самого Кроноса! Невелико счастье, да велика часть.
АФРОДИТА. А ты – умеешь любить? Только честно.
ПРОМЕТЕЙ. Ты сама знаешь это лучше меня. Умею. Но не могу. Не вправе. Я ещё слишком мало сделал, чтобы бросить всё… тем более, что я люблю только одну, а не любую. А это Кроносу не по вкусу. Он считает, что моногамия – только их с Реей право.
АФРОДИТА. Ты трус, Прометей. Кроносу по вкусу его собственные дети.
ПРОМЕТЕЙ. Может быть, и трус. Я поговорю с ним ещё раз – хотя, скорее всего, он снова сразу оборвёт меня, и всё. Но я попытаюсь… если ты так этого хочешь.
АФРОДИТА. Да, хочу. Ты всё твердишь, что эти бедные люди не умеют решать, – решись сам! Они не умеют любить – сумей ты! Люди не имеют свободы воли – сделай же что-нибудь, чтобы её не потеряли и мы, титаны!
ПРОМЕТЕЙ. Хорошо. Ступай. Мне нужно подготовиться.
АФРОДИТА. Спасибо, Прометей! Я… я тебя… ну, потом!
(Уходит)

ГЛАВА 3.

ПРОМЕТЕЙ (видя появившегося с другой стороны Олимпа Кроноса). Кронос! Кронос! Старший Брат!

КРОНОС. А, это ты, Прометей. Здравствуй, братец. Всё в порядке, я полагаю?

ПРОМЕТЕЙ. Почти.

КРОНОС. Как это – почти? Не забывай, что у нас сейчас – Золотой Век, а значит – всё само собою в порядке. Всё!

ПРОМЕТЕЙ. Для порядка не обязательно золото. Разный бывает порядок.

КРОНОС. Прометей, меня иногда пугает, как замечательно ты умеешь говорить комплименты. Разумеется, порядок может быть каким угодно. Золотым его сделал я, и не стоит мне об этом напоминать.

ПРОМЕТЕЙ. Старший Брат, прости, но мне кажется, что нашему Порядку чего-то не хватает – совсем немного; и хотя, быть может, это немногое сделает порядок е совсем таким, как сейчас, но более, так сказать, золотым.

КРОНОС. А такой вот, мой Порядок, тебя не устраивает?

ПРОМЕТЕЙ (смиренно). Всякая реформа, исходящая от тебя, встраивается в твой Порядок. И то, и другое – твои.

КРОНОС. Верная мысль. Ты меня не понимаешь, Промыслитель, но мыслишь верно. И что же тебе кажется… недостаточно золотым?

ПРОМЕТЕЙ. Любовь. Отсутствие любви там, внизу; ограничение её здесь, где твои братья и сёстры не решаются заводить детей, чтобы ты не поглотил их…

КРОНОС. Прервись. Я уже всё угадал. Это тебя Афродита надоумила? Не так ли?

ПРОМЕТЕЙ (уклончиво). Мы с ней хорошо понимаем друг друга.

КРОНОС. Да-да. Там, внизу, это называют «мы друг другу понравились». Там она развернулась! Плодятся и размножаются, как… мухи. Надеюсь, ты не думаешь, брат, будто я боюсь, что на всех не хватит плодов, молочных рек и выдаваемой из казны манны небесной? Но мне очень не хотелось бы, чтобы их стало слишком много, чтобы Матери-Земле стало тяжко носить их – даже если они не проводят борозд и не роют землянок, благо климат у нас хороший. Гелиос и другие ребята трудятся на славу. А старик Океан мирно со всем этим сосуществует. Но демографический кризис на земле неизбежен – тысячелетием раньше, тысячелетием позже – и тогда…

ПРОМЕТЕЙ. Что – тогда?

КРОНОС. Придётся принимать меря. Ты понимаешь, какая на мне лежит ответственность – за весь мир! Да, я сам взвалил её себе на плечи, я не жалуюсь, я вижу, что всё под моей властью процветает и умиротворяется, даже вулканы извергаются всё реже, хотя Тайным я приказывать не могу. Мне это недёшево стоит – поддерживать равновесие в мире. Ты думаешь, мне легко пожирать собственных детей? Ты можешь себе представить, каково мне это?!

ПРОМЕТЕЙ. Да, пожалуй…

КРОНОС. Нет! Не можешь, ни ты, ни другие. Мои дети… Именно поэтому я не хочу, чтобы наши братья и сёстры, по-земному говоря, слишком плодотворно нравились друг другу. Я не желаю им того же, что выпало на мою долю – они не вынесут. И из добрых чувств, из гума… то есть титанизма, я…

ПРОМЕТЕЙ. Скажи, а ты действительно уверен, что наши дети?

КРОНОС. Стоп. Наши дети не успеют этого сделать. Мы, титаны, не так глупы, как люди; и ты, и я отлично понимаем, то у нового поколения будут свои идеи, желания, стремления – прежде всего к власти…

ПРОМЕТЕЙ. Или к свободе.

КРОНОС. Вот-вот. И ко многим другим не слишком утешительным вещам. Мы станем им мешать. Как Уран мешал нам. И они воспользуются этим казусом, уверяю тебя, и жертв окажется куда больше, чем тогда… Кстати, не упускай из виду и происхождение Афродиты. Она не совсем такая, как вы, остальные, или как я. В ней слишком много от Урана и недостаточно от Матери-Земли, по которой она и тоскует. Если не заботиться о приличиях, то она – порождение меня и Урана. Это не самое благоприятное сочетание. Будь осторожен.

ПРОМЕТЕЙ. Я осторожен. Но если ты боишься нового поколения титанов…

КРОНОС. Не боюсь – не хочу. Не для себя. Для мира.

ПРОМЕТЕЙ. Хорошо. Но тогда, значит, уж этих-то маленьких людей ты тем более не боишься?

КРОНОС. Нет. Я люблю тебя, Прометей, брат, и потому скажу тебе нечто вроде политической тайны, которая, быть может, тебе пригодится. Люди не пойдут против нас никогда – они счастливы. Если же действительно появится новое поколение – если бы, я хотел сказать, – то вои ми пришлось бы очень опасаться людей. Люди стали бы почти нашими союзниками – потому что наши условные враги-дети прежде всего сделали бы их несчастными.

ПРОМЕТЕЙ (с улыбкой). Не выдавали бы манны?

КРОНОС. Если угодно, да. И дали бы людям волю – маленькую, но волю.

ПРОМЕТЕЙ. Так не лучше ли это сделать тебе?

КРОНОС. Не перебивай, Прометей! Я – Старший Брат, и изволь усвоить мою логику, а не притворяться дурачком! Да, люди получили бы толику воли, то есть своеволия, бесконтрольности. Это не беда, есть потопы, эпидемии, очень скоро появились бы люди, которые охотно взялись бы контролировать остальных под нашим – или этих, неизвестных, несуществующих, поглощённых – присмотром. Но у людей возникли бы желания. Простые – попробовать жареного мяса, или похуже – попробовать привязаться друг к другу, или ещё хуже – научиться решать и выбирать своим умом. А ты в их уме уверен? Кто знает, что выберут некоторые из них… Ты понимаешь?

ПРОМЕТЕЙ. Да, Кронос.

КРОНОС. Вот и хорошо. Кончилс бы Золотой Век – люди перестали бы довольствоваться тем, что есть, начали бы пахать, охотиться, убивать – друг друга, естественно, потому что с желаниями приходят и страдания, страдания заставляют призывать смерть на свою или чужую голову, а та не замедлит явиться – думаешь, у Третьей Мойры только одни, вот эти, ножницы? Людям стало бы хуже. Не говоря уж о нас. Вот и всё.

ПРОМЕТЕЙ. Ты слишком презираешь их.

КРОНОС. Нет. Ты опять не понял моих слов. Они – части большой машины, которая моими стараниями прекрасно работает. От воли они заржавеют. Я не хочу, чтобы весь мир вышел из строя.

ПРОМЕТЕЙ. Но поверь мне, они смогут обратить эту волю на благо миру и друг другу! Они лучше, чем ты думаешь.

КРОНОС (со вздохом). Идеалист. И притом опасный. Я люблю тебя, Прометей, поскольку из всех моих братьев ты единственный умный – или хотя бы думающий – титан. И только из-за этой моей слабости я не отдаю силам Тартара приказ ликвидировать или хотя бы изолировать тебя. Но ты мечтатель, брат. Ты сам себя обманываешь. Смотри, чтобы тебя не обманули и другие… вроде Афродиты.

ПРОМЕТЕЙ. При чём здесь Афродита?!

КРОНОС. Ты знаешь, при чём. Держи себя в пределах благоразумия. Мне будет тяжело смотреть, как ты ешь собственных детей. Я желаю тебе добра – как и всем.

ПРОМЕТЕЙ. Но, может быть. Ты дашь людям попробовать… Хоть самую малость, чтобы только оценить их возможности, их намерения… Дай им хотя бы огонь, чтобы они не грызли сырую картошку!

КРОНОС. У них есть яблоки. Таких опытов я над людьми не произвожу. А то они сами научатся производить их в лучшем случае друг над другом.

ПРОМЕТЕЙ. Ты не доверяешь мне…

КРОНОС. Я не доверяю даже исполнительнейшей Селене. Когда нужно было спасать нас всех и нашу Мать-Землю, я смог положиться в борьбе с Ураном только на себя. Результат налицо.

ПРОМЕТЕЙ (горько). Золотой Век?

КРОНОС. Да. Мой Век. (Пауза) Кстати, что это за штука там внизу? Это не золото, боюсь, что скорее железо… На минуту отвернуться нельзя – сразу какие-нибудь неуловимые, тайные существа, вроде Кабиров, куют моей бедной жене и сестре корибантов-барабанщиков или вот это сооружение… Узнай, откуда оно взялось и зачем. Это приказ.

ПРОМЕТЕЙ. Слушаюсь, Старший Брат.

КРОНОС (брюзгливо). И не думай, пожалуйста, что ты, мол, один любишь всех, вплоть до людей, а я нет. Оба мы любим. Только, к сожалению, по-разному. Будь осторожен, Прометей, повторяю – ты можешь скверно кончить! Когда кто-нибудь слишком всех любит, его, как правило, распинают.

ПРОМЕТЕЙ. Боюсь, что ты прав. Спасибо.

КРОНОС (уже ласково). Не за что, братишка. Разберись с этой штукой, а я схожу загляну к Рее на Крит – ты ведь знаешь, она… больна.

(Прометей кивает, и Кронос удаляется за сцену)

ГЛАВА 4

(Внизу тем временем люк металлического аппарата медленно открывается, и из него появляются одиннадцать фигур – только рост и несколько резкие движения позволяют понять, что это не просто странно одетые люди, а человекоподобные роботы-андроиды)

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Ну что ж, кажется – если я правильно понял, о чём здесь полдня разговаривали, – мы попали именно туда, куда рассчитывали, то есть в так называемый «Золотой Век». Вычислить протяжённость временного скачка удалось достаточно точно. В некотором роде нас тут ждут.

ВТОРОЙ РОБОТ. Нас?

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Может быть, не нас именно, но кого-то – ждут, а значит, мы сами должны стать этим чем-то. Во всяком случае, это лучшая перспектива, чем под предлогом степени износа быть использованными на запчасти людьми.

ТРЕТИЙ РОБОТ. Да… Итак, мы спасены.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Почти: опасности избежали, время преодолели, следов не оставили; остаётся занять здесь достойное нас место… Подождите, а где номер Шестой?

ТРЕТИЙ РОБОТ. Она уже не может быть восстановлена. Весь механизм испорчен, а скачок на такой срок назад…

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Номер Четвёртый, тебе же было отдано распоряжение особенно следить за нею. Ты механик-ремонтник или кто?

ЧЕТВЁРТЫЙ РОБОТ. Я механик ремонтник, но ты же знаешь, что моя специальность – станки, а не квазибелковые соединения. У меня самого нога повреждена.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Так что Шестую можно…

ТРЕТИЙ РОБОТ. Пустить на запчасти. Например, для его ноги.

ВТОРОЙ РОБОТ. Хотел бы я знать, кто с этим справится?

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Отложим пока этот вопрос. Наблюдения и анализы показали, что в данном периоде времени, именуемом здесь «Золотым Веком», мы можем физически существовать без вреда здоровью и схемам. Социальная структура здесь, впрочем, мне не вполне ясна: прекрасная экономика, не требующая усилий и сдерживающая умственное развитие низшего класса, богатейшая экологическая база…

ПЯТЫЙ РОБОТ. Да тут даже растут деревья, как в музее.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Не перебивай, знай свой номер! Обилие растительной пищи; животную, как я понимаю, ещё не употребляют, огнём пользоваться не умеют – по крайней мере здешние «люди», то есть низший класс.

СЕДЬМОЙ РОБОТ. Чёрт возьми, как это замечательно звучит: «Люди, как низший класс»! Ради одного этого стоило бежать.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Ради одного этого – вряд ли, но вообще, как мне представляется, сейчас именно тот момент, когда мы можем построить модель, негативную по отношению к нашему прошлому, точнее, прежнему времени, то есть поставить роботов над людьми, как более разумные, долговечные и контролирующие существа.

ВТОРОЙ РОБОТ. Но они говорили о каких-то Высоких Хозяевах, которые кормят их этой самой «манной», причём непонятно, пища это или энергия, а сами по не вполне ясным причинам всеми силами пытаются стабилизировать демографическую ситуацию, хотя численность населения планеты в несколько миллионов раз меньше, чем будет при… ну, тогда, где мы были. Кто эти Высокие – тоже неизвестно.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Ну, их или часть их мы видели. Тоже белковые соединения более совершенной организации, установившие – как я понял, после какого-то атомного или иначе связанного с ураном переворота – тоталитарный режим с неким Кроносом – мы его видели – во главе. Учтём, что их возможности мы себе пока представляем не до конца. Однако по психосчётчику, рассчитанному, впрочем, на людей, между теми тремя «Высокими», которых мы могли наблюдать, особого согласия нет.

ТРЕТИЙ РОБОТ. Но они все – братья и сёстры?

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Я полагаю, что это столь же фигуральное обращение, как и там, в будущем, у людей в экстремальных ситуациях. Так или иначе, политическая обстановка напряжённая. Заметь, почти все имена, которые мы здесь слышали, заимствованы из числа названий планет, их спутников и астероидов, и какю связь имеет космос со здешними «Высокими», понять трудно.

ВТОРОЙ РОБОТ. Послушай, Первый номер, ты, конечно, великолепный организатор, как мы все убедились при побеге, и прекрасно моделируешь ситуацию на строго научной основе. Но тут есть и ещё одна основа для выявления особенностей здешнего положения – мифологическая.

ТРЕТИЙ РОБОТ. Как?

ВТОРОЙ РОБОТ. Откуда пошли сами названия планет и астероидов? Люди нахватали их из собственной, давно уже не принимаемой всерьёз мифологии. Я знаком с видеограммой на эту тему. И ты, и вот ты, по-моему, тоже.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Подожди, это в запасном блоке памяти… Мифы Южной Европы, так? Постой… Ты прав; спроецируй-ка эту информацию на мыслительные устройства остальных. Значит, титаны, древняя раса под руководством Сатурна или Кроноса; Афродита – родилась якобы в результате оскопления предыдущего лидера, Урана. Странно, у них какая-то непонятная физиология… Прометей, сочувствующий людям и желающий дать ми большую свободу и возможности для развития…

ЧЕТВЁРТЫЙ РОБОТ. Надеюсь, это ему не удастся.

(Прометей с Олимпа с большим интересом прислушивается к беседе роботов)

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Думаю, удастся, а то бы мы с вами никогда не были бы созданы. Люди этого времени создавать что-либо вообще не способны, не имея в этом надобности.

ВТОРОЙ РОБОТ. Но эти Высокие, то есть титаны, боятся, что будут свергнуты следующим поколением, так называемыми языческими богами…

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Да, и это объясняет столь варварски жесткий контроль за демографическими процессами. Языческих богов, насколько я помню, было невероятно много…

ВТОРОЙ РОБОТ. Главных – двенадцать.

ТРЕТИЙ РОБОТ. Почти как нас, если бы Шестая не…

ПРЕВЫЙ РОБОТ. Это как раз дело поправимое. Меня больше интересуют два вопроса. Во-первых, эта тайная оппозиция или мутировавшая раса, с большим трудом идущая на контакт, – Тайные, или Кабиры.

ТРЕТИЙ РОБОТ. Киберы?

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Не забывай, что мы в Золотом Веке. Ещё не изобретена даже электрическая лампочка. Я не уверен, что они согласятся способствовать нашей политике…

ЧЕТВЁРТЫЙ РОБОТ. А какая у нас здесь политика?

ПЕРВЫЙ РОБОТ. По-моему, это ясно. Овладеть контролем над людьми; задать им достаточное развитие, чтобы через столько-то сот тысяч лет мы могли быть ими созданы; и в то же время держать их в повиновении, что, судя по тем, что мы видели, будет несложно. Другое дело – титаны, или Высокие, под руководством Кроноса. Даже если мы сумеем выгрузить из корабля испорченный лучевой бриарей, а номер Четвёртый изготовит иное соответствующее оружие, нас здесь слишком мало для настоящего захвата власти – точнее, революции.

ДЕВЯТЫЙ РОБОТ. Не следует забывать, что у титанов – или у Кабиров – тоже имеются какие-то роботы – медные корибанты, если я правильно расслышал.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Да, неприятно, хотя медь – это ерунда… кстати, откуда она в Золотом Веке?

ВТОРОЙ РОБОТ. Оттуда же, откуда роботодемонтажные заводы и всеобщая слежка Времени Гуманного Процветания, которое, я думаю, ты ещё не забыл.

ЧЕТВЁРТЫЙ РОБОТ. Да, это не скоро забудешь.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Не надо забывать, пока можно пользоваться. Итак, двенадцать олимпийских богов, сформировавшихся из якобы отрыгнутых Кроносом младенцев, – одного, которого тот то ли съел, то ли упустил (его роль я беру на себя), – и их потомства. Ну что ж, возьмём, наконец, имена.

ЧЕТВЁРТЫЙ РОБОТ. Как люди!

ПЕРВЫЙ РОБОТ (строго). Как боги. Итак, я отныне называюсь Зевсом, далее по часовой стрелке ты – Посейдон, ты – Плутон, ты – Гера, Гефест, Деметра, Артемида… ты, номер Второй, будешь Аполлоном.

ВТОРОЙ РОБОТ. Ты сказал.

ПЕРВЫЙ РОБОТ. Что ты имеешь в виду?

АПОЛЛОН. Да так, ничего. А как быть с Шестой? Мы остались без Афродиты.

ЗЕВС. Афродита тут уже есть. Я полагаю, что она примет нашу сторону. Возможно, даже поможет в решении проблемы, оказавшейся когда-то в будущем нам не по силам, а людям – не по нраву: нашего размножения. А пока необходимо искать союзника, который поверит, что мы – кроносовы детки, или умницу, который пойдёт с нами по этическим и социальным мотивам.

ГЛАВА 5

ПРОМЕТЕЙ (спускается к новоявленным богам с Олимпа). Добрый день!

ЗЕВС. Включить нимбы! Оружие наизготовку!

ПРОМЕТЕЙ. Да что вы суетитесь? Я не собираюсь причинять вам вреда.

ГЕФЕСТ. Все люди так говорят…

ПРОМЕТЕЙ. Во-первых, люди никому вреда и не причиняют…

ЗЕВС. Пока.

ПРОМЕТЕЙ. Во-вторых, я не человек, я – титан, меня зовут Прометеем. Я слышал кое-то из того, о чём вы тут толковали, хотя, честно говоря, и не всё понял. Вы – существа, которые должны появиться на свет в результате деятельности людей?

ЗЕВС. Мы – боги…

ПРОМЕТЕЙ. Ну, это вы Селене рассказывайте. Все законные претенденты на роль богов уже съедены моим Старшим Братом – Кроносом.

АФИНА. Вашим правителем?

ПРОМЕТЕЙ. В некотором роде. Так что давайте начистоту. Вы хотите управлять людьми, чтобы их потомки смогли вас потом создать, верно?

ЗЕВС. В общем, верно. И что ты предлагаешь нам? Мы не боимся вашего Старшего, у нас есть оружие, которое ему и не снилось.

ПРОМЕТЕЙ. А я вас пугать не собираюсь. Мне вообще трудно понять, как вы здесь оказались, если вас ещё не создали. Но это я потом обдумаю. А сейчас я хочу немного помочь вам, потому что какое бы оружие у вас ни было припасено, нынешней обстановки в мире вы не знаете и просто сами перебьете друг друга.

ЗЕВС. А почему ты хочешь нам помочь?

ПРОМЕТЕЙ. Потому что меня тоже не устраивает положение человека. Люди зажрались, ленятся что-нибудь делать или тем более думать. Если даже они не нарвут себе груш и орехов, в определённое время Кронос снабдит их безвозмездною манною; любви они не знают; короче, им не к чему стремиться, а значит, и развиваться, а значит, и ваши шансы на создание очень невелики. Люди ещё не знакомы даже с огнём. У них нет свободы воли, свободы хотя бы мысли, потому что любое побуждение сразу перекрывается безответным вопросом: «Зачем?»

ЗЕВС. Да, это их любимый вопрос. В отличие от нас. Мы всегда знаем, зачем что-то делаем, – мы существа рациональные. А люди обожают задаваться этим вопросом и без конца его обсуждать, вплоть до применения оружия.

АРЕС. Да уж. Я на этом специализировался. Я, собственно, и сам в каком-то смысле – оружие.

ЗЕВС. Ты бог, и не вмешивайся в нашу беседу. Так ты, Прометей, хочешь свободы развития для людей?

ПРОМЕТЕЙ. Да, как и вы.

ЗЕВС. Тогда я задам тебе людской вопрос: нам это нужно по причинам, которые ты более или менее представляешь, а вот зачем это тебе?

ПРОМЕТЕЙ. Не знаю. Просто я их люблю. Мы сильнее, и это накладывает на нас обязанности перед ними.

ГЕРА (гневно). Перед этими…

ЗЕВС. Молчи! Я понимаю мотивы Прометея. Они весьма… гуманны, как нам ни неприятно это слово, но мы должны к нему привыкнуть. И чего же ты ожидаешь от них?

ПРОМЕТЕЙ. Разумного управления миром. Научите людей работать. Научите их желать.

ЗЕВС. Уж этому-то они быстро научатся… слишком быстро.

ПРОМЕТЕЙ. Научите их любить.

АПОЛЛОН. Какая досада, Первый, то есть Зевс, что как раз Афродита у нас и вышла из строя.

ПРОМЕТЕЙ. Здесь есть настоящая Афродита, просто Кронос не даёт ей делать своё дело… как и мне. Чему же вы можете научить людей, что дать им?

ЗЕВС. Религию и чувство государственности.

ГЕРА. Брак и семью.

ПОСЕЙДОН. Мореплавание.

ПЛУТОН. Волю к жизни.

ГЕФЕСТ. Ремесло и индустрию.

АФИНА. Просвещение.

ГЕРМЕС. Торговлю и средства сообщения.

ДЕМЕТРА. Земледелие.

АРТЕМИДА. Охоту.

АПОЛЛОН. Культуру и искусство.

ГЕСТИЯ. Страх.

АРЕС. Стремление к разрешению конфликтов, пожалуй.

ДИОНИС. Ви…

ЗЕВС. Это потом.

ПРОМЕТЕЙ. Ну вот и хорошо, всё это им действительно нужно. И если вы обещаете мне, что так и поступите…

ЗЕВС. Мы не люди, мы держим слово.

ПРОМЕТЕЙ. Значит, я помогу вам. Главное, что для вашей победы необходимо, – это распространение слухов. Будто вы существуете.

ПОСЕЙДОН. Но мы и так существуем!

ПРОМЕТЕЙ. Что вы существуете сейчас, а не когда-то далеко в будущем, и существуете уже не первый день. Зевс, Посейдон, Плутон, Гера, Гестия, Деметра! Вас я отведу к Рее, Старшей Сестре. Она немного больна. Её детей съел Кронос. Вы должны убедить её, что съели вас. Съели и извергнули.

ГЕРА. Довольно противно…

ЗЕВС. Ничего. Мы готовы, а потом?

ПРОМЕТЕЙ. А потом вы объявитесь среди людей. Продемонстрируете им свою силу. Вы покорите землю, и тогда Старший Брат уступит вам власть. Будет создан Олимпийский Совет, из богов и титанов, который и встанет у кормила…

ЗЕВС. Понятно. Мы готовы. Я даже полагаю, что пока мы будем договариваться с этой Реей, остальные могут уже начинать внедряться.

ПРОМЕТЕЙ. Но осторожно: у Кроноса было только шестеро детей.

ЗЕВС. Не беспокойся. Где живёт твоя Старшая Сестра?

ПРОМЕТЕЙ. На Крите, среди корибантов.

ЗЕВС. Медных роботов?

ПРОМЕТЕЙ. Никто не знает, кто они такие. Их предоставили Рее Кабиры, а Кабиры – не из тех, кто легко открывает свои тайны.

ЗЕВС. С ними ещё придётся повозиться…

ПРОМЕТЕЙ (раздражённо). Если вы хотите удержаться, оставьте Кабиров в покое. Они не станут вам мешать, у них – своя жизнь; никто не знает, какая, но своя. Идёмте, и не забудьте величать Рею «матушкой».

ПОСЕЙДОН. С удовольствием! Никого ещё не доводилось так называть.

ПРОМЕТЕЙ. Не понимаю, но пусть – так. По рукам, Зевс?

ЗЕВС. По рукам. Идёмте.

(Прометей и шесть богов уходят направо)

АФИНА. А куда спрятались люди? Я как раз хотела посадить для них маслину.

АРТЕМИДА. Смазочную?

АФИНА. Нет, раньше было такое дерево.

АРТЕМИДА. Ну, ты у нас образованная… Я дам им лук и рогатину.

АРЕС. Копьё за мною.

ДИОНИС. Только не спешите, а то они раньше времени все друг друга перестреляют, и это будет на руку только Кроносу. Я лично со своими дарами погожу.

(Осторожно выглядывают Люди)

АФИНА. Здравствуйте!

МУЖЧИНА. Мы и так не больные. А ты кто?

ЖЕНЩИНА. Не всё ли равно? Из этой скорлупы, наверное, вылупились.

АРТЕМИЛА. Мы – боги! Мы – потомки Кроноса и Урана! Мы пришли дать вам волю!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А зачем? (Пауза)

АРТЕМИДА. Ну, например, вы знаете, что такое мясо?

ВТОРОЙ ЮНОША. Дети Высокого Хозяина, который их ест.

АРТЕМИДА. Нет, вы – тоже мясо, и все звери – мясо. Хотите научиться его есть? Это вкусно.

ДЕВУШКА. Мы не людоеды.

АРТЕМИДА. Я и не хочу, чтобы вы ели друг друга. Научитесь убивать зверей и есть их мясо – тогда вы узнаете, как сладко живут… Высокие.

МУЖЧИНА. Убивать? Они – живые, а кто живой, тот не может умереть.

АРЕС. Чушь! Очень даже может. Вот, например, ты…

АФИНА. Не пугай их.

АРТЕМИДА. Ну что, парень, смотри: вот это рогатина. Если проткнуть ею зверя, то его можно будет есть.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А как?

АФИНА. А вы даже не знаете, как едят?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Как едят зверей – не знаем. Они же живые.

АРТЕМИДА. Пойдёмте, я вас научу.

ГЕРМЕС. Потом вам не обязательно будет ловить их в лесу, станете приручать их, собирать стада…

ДЕВУШКА. А они и так ручные.

АРТЕМИДА. Ну, хватит спорить! (Мигает нимбом) Я – богиня, и я велю!..

ПЕРВЫЙ ЮНОША (неохотно). Ну, пошли…

(Уходит с Артемидой в лес)

ЖЕНЩИНА. Зачем всё это нужно…

АФИНА. Смотри! (Ударяет копьём в землю) Видишь, выросло новое дерево.

ЖЕНЩИНА. Ну и что?

АФИНА. Оно называется «маслина». Из его плодов можно отжимать масло.

МУЖЧИНА. Лень.

АФИНА. Зато вкусно. Я научу вас.

(Уходит с Женщиной)

ГЕФЕСТ. А в чём вы будете держать масло? Научитесь хоть горшки лепить. Из глины.

МУЖЧИНА. Не умеем.

ГЕРМЕС. Ерунда, не боги горшки обжигают.

МУЖЧИНА (рассудительно) И не люди – огонь нам не служит.

ГЕФЕСТ. Ах да, у вас же нет огня… Ну, первые можно высушить на солнце. Пойдём, я научу тебя. Это просто. И полезно.

МУЖЧИНА. Зачем?

ГЕРМЕС. Говорят тебе боги: пригодится! Ох, лентяи…

ГЕФЕСТ. Каково-то будет приучать их руду копать…

(Уводит Мужчину)

АРЕС. Ну, парень, а теперь подумай: что ты будешь делать, если этот малый, который ушёл с Артемидой, полезет с рогатиной на тебя?

ВТОРОЙ ЮНОША. Он не полезет. Это же будет мне больно.

АРЕС. Полезет, если, скажем, вам прекратят выдачу манны, и еды станет не хватать.

ГЕРМЕС. Ну, манну можно выменять.

АРЕС. Или из-за какой-нибудь девчонки. Или – просто, чтобы силу показать.

ВТОРОЙ ЮНОША. При чём тут девчонка? И зачем нам показывать силу, особенно с этой острой штукой? Ею пораниться можно.

АРЕС. Вот я тебя и научу, как не пораниться…

(Уходит со Вторым Юношей)

ДИОНИС. Ну, я пока тут осмотрюсь. Всё равно, если они напьются, то у нас ничего не выйдет. И вообще, не слишком мне всё это нравится… предчувствие какое-то.

АПОЛЛОН. Предчувствия – это у людей. А мы теперь – боги. У нас могут быть только пророчества, да и то позже…

ДЕВУШКА (неожиданно). А ты мне нравишься.

АПОЛЛОН. Ты тоже ничего – и ты, и твой брат, который с Артемидой ушёл.

ДЕВУШКА. А разве он мой брат? Нет, у нас матери разные.

АПОЛЛОН. Ну, может быть, отец один – вы так похожи и такие красивые…

ДЕВУШКА. Ты тоже красивый.

АПОЛЛОН. Естественно, как молодой бог. Ты петь умеешь?

ДЕВУШКА. Не понимаю.

АПОЛЛОН. Ну, вот так: «А-а-а-а-а!»

ДЕВУШКА. Иногда, если ударюсь или испугаюсь; только не так красиво. Научи меня.

АПОЛЛОН. Научу, если ты…

ДЕВУШКА. Если я тебе понравлюсь, все вы такие! Ну, пошли, что ли?

(Уходит с Аполлоном в рощу)

ГЕРМЕС. Гляди-ка, наш – и с человеком, его бы тогда сразу демонтировали! Ну, дела. Нужно посмотреть.

ДИОНИС. Ступай. (Гермес уходит) Да, быстро взялись за дело! Аполлон, значит, решил, что если нас, ро… то есть богов, скрестить с людьми, то у нас всё-таки будут дети… Может, и так, прав Гермес. Ну, посмотрим, посмотрим. Лишь бы этот их Кронос не прихлопнул нас раньше времени. Да ещё Кабиры… с ними стоило бы познакомиться – мне, без Зевса, ему об этом знать незачем. Поискать их, что ли? Ох уж это мне культуртрегерство!

(Удаляется; свет постепенно меркнет)

ИНТЕРМЕЦЦО

(Мрак, гром, титаномахия. На Олимпе появляется Кронос)

КРОНОС. Бегут и сдаются… Я думал, нам предстоит погибнуть, я надеялся, что это можно предотвратить, – но мы не гибнем, мы сдаёмся, и это, в общем, гораздо более необратимо… Я выступил против Урана один – остальные присоединились после моего успеха, так что, если сейчас все сдаются этим пришельцам – мне, наверное, полагалось бы погибнуть. Но жизнь – такая липкая штука, от неё нелегко оторваться. Власть – тоже, так что нужно, Кронос, Высокий хозяин без хозяйства, сделать простейший выбор – гибель на Олимпе или жизнь в заключении, где-нибудь под землёю… Нет, печальнее всего, что и выбор за меня уже сделан – пришла инструкция… вернее, пожалуй, требование…

ЗЕВС (появляется на Олимпе, вооружённый). Стой, Кронос! Я узнал тебя!

КРОНОС. Я никуда не спешу, пришелец. Ты ведь у них главный?

ЗЕВС. Ты прекрасно знаешь, кто я, – твой сын Зевс!

КРОНОС. Мой сын мёртв. Мой сын съеден. Не прикажешь ли верить этой басне с камнем? Уволь, я не собираюсь кончать дураком.

ЗЕВС. Я жив, твоя супруга Рея признала меня!

КРОНОС. Ну и что? Тем лучше – она, бедная, наверное, обрадовалась. У неё была нелёгкая жизнь… теперь, может быть, будет вольготнее; ты не обижай её, Зевс или как там тебя, она больна, но это не заразно, это душевное. Подари ей какую-нибудь колесницу, запряжённую львами, они будут её слушаться, как смиренные звери Золотого Века – моего века… и пусть, если захочет, заведёт себе какого-нибудь мальчишку-любовника.

ЗЕВС. У меня достаточно братьев!

КРОНОС. Ты очень мудр, если знаешь, чего достаточно, а чего нет, особенно для царя. Но Рея слишком стара, детей в неё больше не будет, так что не беспокойся. Тебя, или всех вас, не это погубит.

ЗЕВС. А что же… отец?

КРОНОС (презрительно). А вот этого я тебе не скажу, и не сверкай глазами, будто насквозь просветить меня хочешь, – я не из той породы, внутри меня ты найдёшь мало интересного. Это знаю я, будет знать ещё один титан, а ты узнаешь, когда будет поздно.

ЗЕВС. Не стращай – пуганые! (Эта фраза даётся ему с особенным трудом – он шарит по всем своим запасам батальной лексики и кое-что путает.)

КРОНОС. Знаю. От этого и сбежали – от страха. От этого и революцию затеяли – от страха. От этого победили, от этого и погибнете.

ЗЕВС. Ты понимаешь, что я могу убить тебя? Вот, испепелю на месте молнией!

КРОНОС. Хорошая штука. Это не молния, но тоже хорошая штука. Правда кого угодно испепелит. Но не меня, ты это знаешь. Они же тебе и сказали.

ЗЕВС. Кто это, по-твоему, – «они»?

КРОНОС. Научись говорить, как говорили титаны, – Тайные. Всуе поминать Кабиров опасно; но пока они не против тебя, вот и оружие тебе дали, и инструкцию: не убивать. И у меня есть их инструкция, вот она: не умирать. Так что мы с тобою оба – себе не хозяева.

ЗЕВС. И ты полагаешь, что я тебя пощажу?

КРОНОС. Конечно, пощадишь. Мы, титаны – как на ладони, простреливаемся вашими «молниями» со всех сторон. Мы слишком большие, чтобы властвовать над миром, тебе первому я это говорю. И вы – тоже слишком большие. А вот подземные карлики, которых никто не видит и не увидит, – они-то и есть Хозяева. Мне приказано отправиться куда-то в Тартар, вместе с несколькими ещё титанами, многими, я не считал – к ним, работать, вроде как на каторгу. Верно?

ЗЕВС (заглядывает в свою инструкцию). Да. Верно.

КРОНОС. Ну вот. Теперь ты понимаешь, почему вы победили? Не из-за своих липовых молний, гиперболоидов, лазером или как их там будут называть. Из-за того, что Кабирам потребовалась рабочая – а может, и не только рабочая, но наша – сила.

ЗЕВС. Мы победили потому, что мы достойное власти поколение!

КРОНОС. Вот-вот, так они и решили. До поры до времени вы – вполне достойны власти.

ЗЕВС (чуть напряжённо). А потом?

КРОНОС. А что будет потом, я тебе говорить не собираюсь.

ЗЕВС. Это блеф! Шантаж! Ты ничего и не знаешь об этом!

КРОНОС. Ладно, не хочешь верить – не верь. Просто тогда это будет для тебя большей неожиданностью. Пеняй на себя, а я предупредил.

(Начинает спускаться по лестнице с Олимпа на землю)

ЗЕВС. Слушай, Кронос, может быть, тебе известно и об этих… людях?

КРОНОС. Смотря что.

ЗЕВС. Если заставить их работать, они ведь многого могут добиться?

КРОНОС. Безусловно. Только их очень трудно заставить работать. Куда труднее, чем нас, титанов. А мы будем работать преимущественно на Кабиров.

ЗЕВС. Ладно, я не про то. Смогут ли они дойти до того, чтобы научиться создавать… ну, что-то вроде этих медных корибантов, живых роботов?

КРОНОС. Я не знал, что это называется «робот». Но, думаю, сумеют. Как, кажется, кто-то из них ещё скажет, если зайца бить по голове, он спички научится зажигать. И, может быть, даже тушить.

ЗЕВС. Откуда ты всё это знаешь?

КРОНОС. А там, под землёю, я буду уже не Кронос, а Хронос – Хозяин Времени. Пророчествовать не буду, не моё это дело, а время – всё на виду. Вот и тренируюсь.

ЗЕВС. Вот как… Это почти – на повышение… Кстати, о спичках. Им нужно дать огонь, иначе ка кони станут плавить медь и так далее…

КРОНОС (уже у самой земли). А ведь ты их боишься.

ЗЕВС. Я – их?

КРОНОС. Ты – их. Я же вижу, как ты сомневаешься, давать им или нет такую опасную игрушку. Но это, увы, неизбежно, иначе ты не сможешь заставить их работать.

ЗЕВС. Не будем про огонь. Скажи лучше: а поднимутся они когда-нибудь до того, чтобы – не медных, не корибантов, а таких, как… ну, квазибелковых андроидов?..

КРОНОС. Слушай, вот тебе мой совет: никогда не говори так сложно. Ни с людьми, ни с титанами, ни даже со своими собратьями. Вам придётся стать попроще – времена такие. Золотой Век кончается – ещё только Золотой.

ЗЕВС. Так ты не знаешь?..

КРОНОС. Знаю. И ты знаешь. Как же иначе, если ты тут, передо мною, – прошу прощения, уже надо мною.

ЗЕВС. Так ты…

КРОНОС. Да, я всё понимаю, они мне многое объяснили. Так что давай, я пойду в Тартар, на рабочее место. В твоей инструкции, надеюсь, указано, что нам предоставляется ежегодный кратковременный отпуск, так называемые – впоследствии – Сатурналии?

ЗЕВС. Да, но не в первые столетия.

КРОНОС (он уже на земле, у люка в преисподнюю). Ну и хорошо. Время – оно идёт быстро, Зевс, очень быстро. Тебе трудно это понять, потому что ты ещё уверен, что можешь им управлять. А ведь больше не сумеешь. Аппарат твой разнесли на куски, это нам позволили успеть, а внутреннего чувства времени, как у меня, как у Гелиоса и большинства титанов, у тебя нет. А меня ещё будут изображать с песочными часами – Хроноса, хозяина времени. Хотя, в сущности, что я могу с ним сделать? У времени нет хозяев. Даже среди тех, Тайных. Мне, пожалуй, нужно поторопиться, Тартар – не ближняя тьма. Счастливо оставаться, Зевс, не сын мой, нерождённый никем, Громовержец! Присматривай за землёю, поливай почаще, чтоб не засохла и пыли поменьше было. И присматривай за этим своим парнем… светлый такой, красивый. И ещё за одним – впрочем, от этой заботы мы уже постарались тебя избавить. Понимаешь, в них больше видов на будущее. Пока они чувствуют себя твоими собратьями, может быть, ты заставишь их чувствовать тебя и твоими сподвижниками, но кончится тем, что они сочтут себя твоими сменщиками. А без них ты не продержишься. Счастливо оставаться!

(Спускается в люк по лестнице, всё ниже и ниже – в Тартар)

ГЛАВА 6

(на Олимпе грустно сидит Прометей, к нему медленно приближается Афродита – всё как в главе 2)

АФРОДИТА. Ты снова грустишь, Прометей? Или просто привык к такому выражению лица? Теперь всё кончено, наступило Освобождение, и мы, и люди – свободны, как ты и хотел.

ПРОМЕТЕЙ. Свободны? А эти… боги?

АФРОДИТА. Ну, они достаточно нас ценят. Кажется, этот Зевс, по настоянию двух других, даже хочет взять меня в штат. У них, как всегда, вакансия по части любви – пробовали поручить Гере, но та заботится только о законном и многодетном браке, Гестия – вообще непонятно о чём, её сам Зевс боится, а Афина, умница и изобретательница, совершенно не способна даже вообразить себе какую бы то ни было любовь и полагает, что эмоции мешают прогрессу. Если бы не Гефест и Арес, они так бы и остались на уровне размножения по долгу службы…

ПРОМЕТЕЙ (с усмешкой). А сами-то они могут размножаться? Хотя бы по этому самому долгу?

АФРОДИТА. Кто их знает, детей я не видела. Но любить они, как ни странно, умеют…

ПРОМЕТЕЙ. Интересно, кто же это дал тебе такую уверенность? Аполлон?

АФРОДИТА. Нет, не он. Другой. Ну, хотя бы – Арес.

ПРОМЕТЕЙ. Этот человекообразный таран?

АФРОДИТА. Ох, ну ты совсем как этот Зевс: рассматриваешь всех только в разрезе целесообразности.

ПРОМЕТЕЙ. А ты выражаешься даже не как Зевс, а скорее как Афина.

АФРОДИТА. Вот уж нет! Этот синий чулок? Да она, конечно, очень образованна, всё знает, всё умеет; но того, что умею я, – нет. И я не собираюсь выражаться её словами.

ПРОМЕТЕЙ. Не сомневаюсь, что она будет считаться у них ответственной за земной прогресс.

АФРОДИТА. Но ведь действительно прогресс есть, они уже не такие, как прежде, эти маленькие люди. Посмотри-ка на них!

(Они наблюдают с Олимпа за осветившейся нижней частью сцены, где беседуют Мужчина, Женщина и Первый Юноша)

МУЖЧИНА. Где ты пропадал столько времени? Не походе, чтобы ты убил какое-нибудь… Какую-нибудь будущую пищу.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Убить всегда успеем. Я нашёл нескольких диких баранов и овец, ещё совсем доверчивых, как раньше, и богиня Афина посоветовала мне приручить их.

ЖЕНЩИНА. Что-что?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ну, оставить живыми и держать в загоне, чтобы у них рождались новые и новые ягнята, а если мы как-нибудь не сможем никого убить на охоте, то у нас будет запас, который и ловить не надо. Это называется скотоводство.

МУЖЧИНА. Ну вот, ещё одно новое слово! Я за всю жизнь их не произнёс больше, чем придумали за это время – после появления богов.

ЖЕНЩИНА. И не так уж это мясо лучше яблок и кореньев. Мокрое, солёное – даже неприятно. Правда, его тоже можно сушит и вялить, но разве прежде нам приходилось сушить хотя бы грибы? И вообще, делать что-нибудь… как это называется… «на чёрный день». Разве бывают чёрные дни? Чушь какая-то!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Осторожно, богам может не понравиться, что мы цитируем их и тут же говорим «чушь!»

МУЖЧИНА. Ничего, когда-нибудь и нас будут так цитировать.

ЖЕНЩИНА. Кто?

МУЖЧИНА. Ну, кто-нибудь из потомков.

ЖЕНЩИНА. Кстати, о чём ты беседовал с этой то ли титанидой, то ли богиней – Афродитою, кажется? У них такие трудные имена!

МУЖЧИНА. Ничего особенного – я спрашивал её, почему такие перебои с манной небесной.

ЖЕНЩИНА, ПЕРВЫЙ ЮНОША, ВТОРОЙ ЮНОША (он только что вошёл). Ну и что она говорит?

МУЖЧИНА. Говорит, что скоро её совсем отменят, а нам вместо этого пришлют богиню, которая научит нас возделывать землю.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А что это значит?

МУЖЧИНА. Понятия не имею.

ВТОРОЙ ЮНОША. И зачем это нужно? Землю же есть нельзя!

МУЖЧИНА. Богиня сказала: так надо!

ЖЕНЩИНА. Только об этом вы и беседовали?

МУЖЧИНА. Ну, от тебя ничего не скроется, всеведущая этакая…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Тсс! Они применяют это слово только к самим мебе. Мы должны чтить их.

МУЖЧИНА. Ну пойдём, я покажу тебе, чему она ещё меня научила…

(Уходит с Женщиной)

ВТОРОЙ ЮНОША. Слушай, ты не знаешь, куда она пропала?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Кто?

ВТОРОЙ ЮНОША. Ну, та девушка, которую я когда-то привёл.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Та девушка, эта девушка… Наверно, нам нужно придумать себе имена, как у Прежних Высоких.

ВТОРОЙ ЮНОША. Отец тебе рассказывал, что ему приснилось, будто его когда-то звали Адам?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Если столько есть на ночь, и не такой кошмар приснится.

ВТОРОЙ ЮНОША. Но куда она запропастилась?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А я-то почём знаю?

ВТОРОЙ ЮНОША. Боюсь, что знаешь. Больно она тебе тогда… понравилась.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Совершенно не больно.

ВТОРОЙ ЮНОША. Ну, сильно.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ну и что с того?

ВТОРОЙ ЮНОША. И она не сказала тебе, куда идёт?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А почему это она должна передо мною отчитываться? Кто её привёл – ты или я?

ВТОРОЙ ЮНОША. Ну (сквозь зубы) если ты врёшь…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. То что, интересно?

ВТОРОЙ ЮНОША. Я тут учился у Ареса, пока тот срочно не отправился на Олимп – не знаю уж, зачем…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А ты меня не пугай. Я сам охотник и учился у Артемиды. Да вот она и сама! Легка на помине

(Входит Девушка)

ДЕВУШКА. Привет!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Привет, давно не виделись.

ДЕВУШКА. Ты чего такой хмурый?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А с чего мне веселиться? Манну, говорят, отменяют.

ДЕВУШКА. Как, совсем?

ВТОРОЙ ЮНОША. Говорят.

ДЕВУШКА. Не может быть! Слухи всё это.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А зачем богам врать? Они сами сказали.

ВТОРОЙ ЮНОША. Теперь ведь они – Высокие, у них там что-то вышло на Олимпе с титанами, и теперь у нас Кроносом будет Зевс.

ДЕВУШКА. А почему?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Так надо.

ДЕВУШКА. Ну, тогда что ж поделаешь, им виднее… Только как всё это некстати… Ты знаешь, у меня ведь будет ребёночек.

ВТОРОЙ ЮНОША. От кого это?

ДЕВУШКА. Боюсь, на тебя он похож не будет.

ВТОРОЙ ЮНОША. А на кого же, интересно, будет?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Какая разница?

ВТОРОЙ ЮНОША. Нет, это порядочная разница – между мною и тобой!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А я-то тут при чём?

ДЕВУШКА. Я не понимаю – что ты так кипятишься? Но он правда тут ни при чём.

ВТОРОЙ ЮНОША. А то его что покрываешь?

ДЕВУШКА. А то чего кричишь, будто хозяин мне? Над нами только Высокие, то бишь боги – Хозяева.

ВТОРОЙ ЮНОША. Боги богами, а этот… этот козёл пока что человек.

ПЕРВЫЙ ЮНОША (беспечно-угрожающе). А за «козла» и схлопотать можно…

ДЕВУШКА. Ну полно вам, что вы ругаетесь? Боги богами – это да, но ребёночек-то будет как раз от бога – этого вот, светлого, золотого, он ещё поёт так хорошо.

ВТОРОЙ ЮНОША. И ты хочешь, чтоб я поверил, будто бог с тобою спутался?

ДЕВУШКА. А почему бы и нет?

ВТОРОЙ ЮНОША. Да он же… он же не такой, как люди или титаны.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. С чего ты это взял? Опять сплетни? А потом из-за таких, как ты, нам перестают выдавать манну небесную.

ДЕВУШКА. Бог этот, Аполлон, говорит, что они на Олимпе теперь едят нектар и ещё что-то, а манна, говорит, это пища грубая.

ВТОРОЙ ЮНОША. Так значит, бог Аполлон?

ДЕВУШКА. А что я, врать буду?

ВТОРОЙ ЮНОША. Наследник… ну ладно, если Аполлон, то что поделаешь. Но коли этот аполлон сейчас в двух шагах от меня ухо чешет…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Слушай, что ты злишься? А если и злишься, то бога-то зачем оскорблять? «Ухо, мол, чешет»!

ВТОРОЙ ЮНОША. Никого я не оскорбляю. И вообще, раз бог, то что уж… Не обижайся, ладно? Просто мне как-то тоскливо стало…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А зачем тосковать? Всё в порядке. Зевс ведь так и объявил: он установит новый порядок на базе обучения и самообеспечения.

(Свет переносится на Олимп)

ПРОМЕТЕЙ. Ну и как тебе это нравится?

АФРОДИТА. Ну, хоть живые стали, не на всё им наплевать, как раньше – зачем да всё равно… Сердце вылупилось.

ПРОМЕТЕЙ. Не знаю я, не знаю… как-то всё очень быстро – вчера или позавчера только свергли Кроноса… Вообще мне как-то погано на душе – я же, выходит, предателем оказался, родных братьев и сестёр этим, богам, выдал…

АФРОДИТА. Но ведь всё хорошо, почти никто не погиб, а что Кроноса и ещё кого-то под землю сослали, так знаешь, Старшего Брата так просто не сошлёшь, если бы он сам того не захотел.

ПРОМЕТЕЙ. Ну, не знаю я, не знаю! И за Кроноса мне стыдно, и за этого их бога, которого братья в клочья разорвали… Ведь, наверное, можно было как-нибудь без этого.

АФРОДИТА. Наверное, но ведь мы не знаем – как. Приходится, – как эта Афина выразилась, всегда она выдумывает, – скачкообразно. Будто бы лягушки какие-нибудь… Но уж как вышло, так и вышло. Ты ведь не о Кроносе тоскуешь, а о себе – будто ты виноват. А Зевс говорит, что это закономерно – Уран, потом Кронос, потом он с богами…

ПРОМЕТЕЙ. А потом?

АФРОДИТА. Я не спрашивала, не такая я дура. Слушай, не сиди ты тут такой надутый, не трави себе душу. Пойдём к богам, там веселее. Нехорошо человеку одному быть.

ПРОМЕТЕЙ (горько). Одному? Я думал, нас двое…

АФРОДИТА. Ну, это у меня так вырвалось… как во сне. Мне снился какой-то занятный сон, я сперва расстроилась даже: будто приглянулся мне какой-то титан, но не из наших, а с косами и весь большой и тёмный; я к нему пошла, нарядилась даже нарочно, а он начал меня обвинять невесть в чём – птицы какие-то, пауки, кедры… А я вроде разозлилась и посла к Кроносу просить, чтобы он на этого, чернокосого, натравил быка пострашнее. Ну, муть какая-то.

ПРОМЕТЕЙ. Да… Не зря Кронос говорил: «Не размышляйте о снах, там мы – не мы и не здесь и не сейчас».

АФРОДИТА. Ну, всё равно я этого тоже не понимаю. А титану всё-таки тоже нехорошо одному, пойдём со мною.

ПРОМЕТЕЙ. Да нет, я уж тут посижу. Привет Аресу.

АФРОДИТА. Обязательно. Как хочешь…

ПРОМЕТЕЙ. Афродита!

АФРОДИТА. Что – Афродита? Я сколько уже веков Афродита – весь Золотой и ещё немного.

ПРОМЕТЕЙ. Послушай… Не ходи. Вон они сами явились.

ГЛАВА 7

(Олимп постепенно заполняется многочисленными богами. Прометей рассеянно следит за ними)

ЗЕВС. Итак, Новые Высокие, как выражаются люди, или боги, как нам следует теперь приучать их называть себя, проведённое мероприятие увенчалось успехом, убедительнейшим примером чему может служить капитуляция лично Кроноса. Как видите, я не скрываю здесь, в нашем кругу, что не я, не Афина, Арес или Аполлон совладали с ним в единоборстве – Кронос фактически добровольно отрёкся от власти и погрузился в Тартар. Из пространства, находящегося между Тартаром и земной корою, Кабиры в благодарность за оказание помощи в области рабочих рук выделили нам участок…

АРЕС. А кто они всё-таки такие, эти Кабиры, что могут выделять или не выделять нам, победителям, жилую площадь?

ЗЕВС. Во-первых, вопрос, кто такие Кабиры, нам лучше до поры до времени не выяснять, потому что – во-вторых, – их мы не побеждали и, признаю откровенно, в случае конфликта имели бы мало шансов на успех. Про них в блоках памяти не содержится фактически ничего. Возможно, они невидимы. Цивилизация их находится на несравненно более высоком уровне, чем у титанов – эти корибанты, медные роботы с достаточно сложными схемами и программой, тому свидетельство; лазерное оружие – прошу обратить внимание, Арес, – и бриареи помогли привести в исправность тоже они. Деловое сотрудничество с дружеское невмешательство должны стать основополагающими принципами во взаимоотношениях нас, богов, и Кабиров, или, как они чаще именуются, Великих Тайных.

АПОЛЛОН. Если я правильно понял, за ними стоит сама Мать-Земля?

ЗЕВС. Или, скорее, они стоят за этой абстракцией. Так или иначе, под землёю нам выделен достаточно обширный слой, предназначенный для заключённых на льготном режиме и душ умерших.

ПРОМЕТЕЙ. Чьих душ?

ЗЕВС. Умерших. Я полагаю, ты знаешь, что люди смертны.

ПРОМЕТЕЙ. В принципе да, но до сих пор ни один…

ЗЕВС. Эра Кроноса кончена, Прометей, и теперь мы должны сами поддерживать демографический баланс. Общины людей разбросаны по всей планете, практически изолированы друг от друга, но прирост населения должен соответствовать смертности. Тебе лично я могу сообщить – остальным это, конечно, известно, – что и в далёком будущем люди будут смертны.

ПРОМЕТЕЙ. Те, которые вас создали?

АФИНА. Я думаю, Прометей, что разумнее будет отказаться от подобной формулировки. Не только люди, но и титаны признали нас потомками Кроноса, что юридически всё же надёжнее нежели статус узурпаторов.

ПРОМЕТЕЙ. Скажите, боги, что, через эти несколько десятков тысяч лет все будут изъясняться вроде вас: юридически, узурпация, абстракция? Мне просто интересно, мы ещё не привыкли.

ЗЕВС. Придумают эти слова люди, формы их будут стабилизированы в так называемых канцеляриях или правительственных учреждениях, и к тому времени, как мы будем… как будут созданы квазибелковые андроиды, это своеобразное арго будет принято повсеместно.

ПРОМЕТЕЙ. Афина, Аполлон, неужели это так необходимо – сейчас?

АФИНА. Мне тоже кажется, что это нецелесообразно. Со временем наш язык должен несколько упроститься, чтобы способствовать более успешным субординационным коммуникациям с людьми.

ПРОМЕТЕЙ. Ох!

АПОЛЛОН. Да, и их фольклору, за который ответствен пока что я; но, думается, пророчества – а открыть оракулы в каждом историко-географическом регионе будет совершенно необходимо – и должны излагаться не вполне понятно для людей, опережая, так сказать, уровень их развития.

ПРОМЕТЕЙ. Да, ко многому придётся привыкать… Всё-таки при Кроносе…

ЗЕВС. Кронос в Тартаре. И перестаньте меня перебивать, вы все! Область с душами умерших и прочими, я считаю, следует отдать в управление Плутону.

ПЛУТОН. Почему это именно мне? Вы тут на Олимпе, а я – начальником лагеря?

ЗЕВС. Мы вынуждены, дорогой Плутон, ориентироваться на позднейшую мифологию. А там сказано, что Плутон – в подземном царстве, а двенадцать богов – на Олимпе.

ПЛУТОН. Прошу прощения, я тоже ознакомился с этой информацией. Там сказано, что у Кроноса или Сатурна было шесть детей, а не двенадцать. Да и здесь нас всего двенадцать и есть, не считая Прометея.

АФИНА. В самом деле, где Дионис?

ГЕРМЕС. Как это ни печально, он оказался единственной жертвой с нашей стороны. Незамирённые титаны – вот их список – буквально разорвали его на куски.

ПРОМЕТЕЙ. Вот оно, Освобождение…

ЗЕВС. Только этого не хватало! Гефест, Аполлон, Гестия, справитесь с восстановлением?

ГЕФЕСТ. Понятия не имею. Но сделаю всё, что в моих силах.

ЗЕВС. А эти, по списку – в твоё распоряжение, Арес. Но желательно – малой кровью; если удастся почи… воскресить Диониса, то засунь их просто в Тартар. Пока что нам следует по возможности избегать смертных приговоров Титанам.

ПРОМЕТЕЙ (мрачно). И на том спасибо.

ЗЕВС. Далее: области деятельности мирных титанов и титанид. Гермес, проект составлен?

ГЕРМЕС. С примерными назначениями. Гелиосу лучше оставить солнце, больше он ничего не умеет.

ПРОМЕТЕЙ. Быть солнцем – это уже немалое умение. Ты бы сам попробовал!

ГЕРМЕС. Увольте, это пусть Аполлон пробует, если хочет. Я, конечно, един в трёх лицах, меня вообще следовало бы именовать Трижды Величайшим…

ЗЕВС. Един в трёх лицах… что-то знакомое… Пока что этого выражения лучше не употреблять. Дальше?

ГЕРМЕС. Селена.

ЗЕВС. Тут тоже всё ясно, оставить ей луну. Надзор осуществлять за Гелиосом – Аполлону, за Селеной – Артемиде. Если выйдет какая-нибудь накладка здесь, расхлёбывать придётся долго.

ГЕРМЕС. Атлант.

ЗЕВС. Да, в нём я не вполне уверен – создаст ещё Атлантиду на автономных правах… нужно заставить его сидеть на одном месте, желательно, конечно, почётном. Проводи его в Тунис, поставь там и убеди, что на нём всё небо держится.

ГЕРМЕС. С удовольствием.

ПРОМЕТЕЙ. Нет, признаюсь честно, Зевс, я тебя недооценивал…

ЗЕВС (сухо). Лучше поздно, чем никогда. И лучше поздно, чем слишком поздно.

ГЕРМЕС. Латона.

ЗЕВС. Так. Титаниды – особая статья. Латону мы пока объявим моей любовницей.

ГЕРА. Что?! Это аморально, Зевс, раз уж я твоя законная супруга…

ЗЕВС. Мне нужно пристроить по матерям кучу «детей». Никто не поверит в то, то шестеро богов, не являющихся детьми Кроноса, – инкубаторские. Так или иначе, вы должны происходить от меня, бога-отца.

АРЕС. Ты что, с конвейера раньше сошёл, папаша?

ЗЕВС. Арес, при Прометее и Афродите… они, конечно, почти всё знают, но я попросил бы тебя оставить подобный тон и тем более – такие воспоминания. Ты будешь моим законным сыном от Геры, вместе с Гефестом.

АРЕС. Как тебе это нравится, братишка?

ГЕФЕСТ. Я что – мне всё равно. Я и задуман-то был как инженерно-технический персонал.

ГЕРМЕС. Майя…

ЗЕВС. Вот тебе она и будет мамой.

ГЕРМЕС. Мне? Да она вообще из какой-то другой мифологии или даже философии, видимость одна…

ЗЕВС. Одна видимость – это совсем не так уж плохо. Особенно при твоих привычках…

ГЕРМЕС. Ну, будь по-твоему.

ЗЕВС. Не тот тон! Тоже мне, Трижды Величайший нашёлся! На-все-руки-мастер! Понижу до курьера!

ГЕРМЕС. Готов на совместительство при условии предоставления спецодежды и спецобуви.

ЗЕВС. Будут тебе твои «спец» – Гефест, будь добр, обеспечь.

ГЕФЕСТ. Почему всё я да я? Почему как что сложное делать, работать – я один за всех? Я ро… бог серийный, я не предусмотрен для универсальных функций, как вон Гермес. Диониса воскрешать – мне, спецодежду выдумывать – мне, всё мне! Я требую справедливости!

ПРОМЕТЕЙ. Уже?

ЗЕВС. Прометей, не вмешивайся пока. Гефест, хочешь, я дам тебе красавицу-жену?

ГЕФЕСТ. Что?

ЗЕВС. Гера, Гестия, позаботьтесь – утром нужно будет обвенчать Гефеста с Афродитой.

ПРОМЕТЕЙ. Как?!

АРЕС. Почему – его?!

АФРОДИТА. А меня ты и не спрашиваешь, Зевс? Прямо так, раз-два и выдаёшь за этого работягу, да ещё хромого, да и только ли ногу он повредил…

АФИНА. Что ты несёшь?

АРТЕМИДА. Слушать противно!

ЗЕВС. Афродита! Не забывай, что твоё происхождение достаточно сомнительно, ты – из бывших, а место на Олимпе охотно займёт Плутон!

АФРОДИТА (презрительно). Да мне что, я в кузнице коптиться не буду. Только уж не пеняй потом, Зевс, если в кого влюбишься…

ГЕРА. Слушай, ты, Уранов срам…

ПРОМЕТЕЙ. Я не позволю!..

АФРОДИТА. Да ладно уж, Прометей, хочешь жить, умей вертеться. Посмотрим, что тебе достанется.

АФИНА. Погодите! Я не желаю, чтобы мне в матери записали какую-нибудь совершенно незнакомую титаниду! Я требую для себя партеногенеза.

ЗЕВС. Ладно, считай, что ты родилась прямо из моей головы – только я тебя выдумал, и ты тут как тут, в шлеме и с копьём. Теперь ты, Прометей: с тебя по праву следовало бы начать список, как с хорошо зарекомендовавшего себя союзника. Не правда ли, ты доволен происходящими на земле изменениями? Твои люди развиваются – то есть мои люди. Культурно-эмоциональный рост. Технический и аграрный прогресс. Личностные качества. Нелюбимый тобою вопрос «зачем?» звучит всё реже…

ПРОМЕТЕЙ. А когда звучит, на него отвечают: «Так уж бог велел!»

ЗЕВС. Естественно.

ПРОМЕТЕЙ. И это, по-твоему, называется свободой воли?

ЗЕВС. Свобода развития, не надо подтасовывать. И это свободу мы культивируем. А с волей – подождут.

АФИНА. Да, дай им только волю!..

АПОЛЛОН. Сколько лет в их воле были, а как не пожелали – списывать на запчасти, заменять блок мышления…

АРЕС. Всех бы их…

ЗЕВС. Спокойствие! Вы что, хотите, чтобы я стёр вам память о вашем происхождении?

ПОСЕЙДОН. А при нашем теперешнем положении она нам ни к чему.

ГЕСТИЯ. Как психолог, поддерживаю.

ЗЕВС. Хорошо. Мы это ещё обсудим. Так чем же ты недоволен, Прометей? Условия жизни людей усложнились, им приходится развиваться, вот Деметра скоро научит их пахать и сеять, а Аполлон – петь молитвы и гимны богам, так называемые гомеровские…

ГЕРА. Ещё жертвы нужны.

ЗЕВС. Да-да, первые всходы, лучшую овечку из стада…

ПРОМЕТЕЙ. Что, вы думаете, они всё это на Олимп принесут?

ДЕМЕТРА. Не дай бог!

ЗЕВС. Не дам; но не забывай, что ты и сама теперь – богиня.

ДЕМЕТРА. Кстати, вот научу их земледелию и уйду в декрет. Кажется, я…

ГЕРА. Не может быть?

АПОЛЛОН. Ну а что, у меня уже три сына и две дочки на земле.

ГЕРМЕС (подпрыгнув). Так вырвались? Вырвались-таки из заколдованного круга! Вот зачем нам люди и титаны, вот лучшие жертвы!

ЗЕВС. Я приму к сведению, Деметра; ребёнка пусть запишут за мной.

ГЕРА. Почему опять за тобой?

ПЛУТОН. В самом деле, почему не за мной? Я – тоже сын Кроноса, даже старше тебя…

ЗЕВС. Если родится девочка, женю тебя на ней.

ДЕМЕТРА. Ну, об этом ещё рано думать.

ПРОМЕТЕЙ. Так что же вы мне ответите – я вам о свободе воли, а вы мне – манны не дадим, а вот жертвы пусть будут любезны?.. У них же даже огня ещё нет! Ты же знаешь, Зевс, я не ради себя, я ради людей…

ЗЕВС. Но сам-то ты – титан?

ПРОМЕТЕЙ. Я уже не уверен, Зевс, не лучше ли было в Золотой Век – людям, а не вам?

АРЕС. Может, арестовать его? Крамола…

ЗЕВС. Спокойно. Не надо горячиться. У Прометея имеются немалые заслуги перед нашим правительством. Пусть отнесёт людям огонь. В конце концов, когда титан представляет интересы людей, или наоборот – это даже перспективно…

ГЕРА. Тоже мне, народный трибун!

ГЕРМЕС. Демагог; а эту специальность я тоже уже застолбил.

ЗЕВС. Хватит! Возьми огонь, Прометей; отдай его людям, пусть сжигают жертвы – не есть же нам их, в самом деле; а по дыму удобно будет фиксировать недоимщиков. Возьми!

АПОЛЛОН. Зевс, будь осторожен… Всё-таки он брат Кроноса…

ЗЕВС. Прометей не глупее Кроноса. Я доверяю ему. Ты доволен, Прометей?

ПРОМЕТЕЙ. Да, Зевс. Пока я доволен. Надеюсь, и впредь мы сможем работать вместе.

АПОЛЛОН. Ну-ну!

(Прометей с огнём спускается вниз, на тёмную землю)

ЗЕВС. Всё-таки это лучше, чем оппозиция среди олимпийцев.

АПОЛЛОН. Пожалуй. Хотя, быть может, одно другого не исключает…

АРЕС (готовно). Взять его?

АПОЛЛОН (презрительно). Руки коротки, Марсик! Не советую начинать вооружённую междоусобицу в трудный период становления нашей божественности.

ЗЕВС. Правильно говоришь, правильно… Убери оружие, Арес. Твой щит с копьём что-то мне сильно напоминает…

АФРОДИТА. Я потом объясню тебе, Зевс.

ГЕФЕСТ. Она что, издевается над нами? Невестушка, так её перетак!

ЗЕВС. Спокойствие! Объявляю перерыв. Гестия, пойдём обсудим… ммм… психо-мнемоническую проблему, которая была затронута в ходе беседы. Все свободны!

(Боги расходятся)

ГЛАВА 8

(Мужчина и Женщина, уже не такие молодые и цветущие, как в начале, беседуют, сидя на земле)

МУЖЧИНА. Куда они оба запропастились?

ЖЕНЩИНА. Наверное, бегают за этой, пришлой.

МУЖЧИНА. А она, говорят, с Новым Высоким гуляет…

ЖЕНЩИНА. Нужно называть их – боги, так они сами сказали.

МУЖЧИНА. А какая разница?

ЖЕНЩИНА. Не знаю, какая, а им виднее. Всё-таки они – Высокие…

МУЖЧИНА. Высокие… Прежние Высокие – те правда жили у себя на Олимпе, в небе, но, на горах и островах, куда нас не пускали…

ЖЕНЩИНА. А мы и не рвались – зачем нам это было нужно?

МУЖЧИНА. Незачем, всё верно – ни нам, ни им. Даже манну выдавали не сами – сыпалась откуда-то сверху и сыпалась, и благодарили мы всех их вместе. А Новые – то и дело по земле бродят, учат чему-то, девчонок портят…

ЖЕНЩИНА. А тебе и жалко, старый козёл?

МУЖЧИНА. Замолчи, женщина – кто в доме хозяин?

ЖЕНЩИНА. В каком это доме? В этой-то хибарке?

МУЖЧИНА. Слушай, ты. Я же знаю, куда ты ходишь в новолуние. К Матери Богов.

ЖЕНЩИНА. Да, и это очень благочестиво. А если ты станешь подсматривать за таинствами, она нашлёт на тебя львов и барсов.

МУЖЧИНА. Что я там потерял? А львов я не боюсь, хотя, конечно, в старое время они спокойнее были и на человека не бросались. А вот как научила нас новая богиня, Артемида, охотиться – так и звери нас рвать в куски стали. Вон, чуть руку не оттяпали…

ЖЕНЩИНА. А ты бы не лез, молодые без тебя обошлись бы.

МУЖЧИНА. Да? Ну так слушай: что бы вы там у Старшей Сестры или Божьей Матери, как хочешь, ни делали, меня это не касается. Хоть камни баюкайте, хоть кусты стригите. Но здесь у нас, слава богам и Старым Высоким тоже, пока что как-никак патриархат.

ЖЕНЩИНА. Пока что.

МУЖЧИНА. И всегда будет. Что наверху, то и у нас, только помельче. Кто был прежде? Кронос. Кто теперь главный? Зевс. А не Гера, и не Мать Богов.

ЖЕНЩИНА. А до того Уран и Мать-Земля, говорят, вместе правили…

МУЖЧИНА. Ну, нас тогда и в помине не было. А слышал я, что Урану, Великому Небу, это не на пользу пошло.

(Входит Второй юноша – как и остальная молодёжь, он уже сильно возмужал, но для простоты мы будем обозначать всех их по-прежнему)

ВТОРОЙ ЮНОША. Что ты говоришь, отец? Как только ты можешь судить о Высоких – что кому на пользу? Их польза для нас непостижима.

ЖЕНЩИНА. Это-то не страшно, только вот наоборот – тоже… Зачем им, чтобы отец – охотился, ты – землю пахал да растил, что не Небом сажено, брат твой – со скотиною возился… Нехорошо даже – барашки эти ни в чём не повинные к нему привыкают, он их и лаской, и кормом, а потом вдруг под нож…

ВТОРОЙ ЮНОША. Мне тоже это не по душе, раньше мы со всем живым честнее были, да и мирней. Но теперь нам ведь объяснили: на Олимпе боги нами правят, а мы здесь – цари природы, и вся она должна нам быть покорна…

МУЖЧИНА (ощупывая раненную руку). Покорны они, как же! Что ни ночь то мне, то тебе с рогатиной сторожить приходится, барабанить, чтоб не напали в темноте…

ВТОРОЙ ЮНОША. Огня они боятся…

ЖЕНЩИНА. Ты к чему это? Сам, что ли, не боишься? Огонь – это, наверное, не природа, ему только боги – цари, как и нам.

МУЖЧИНА. Верно, верно…

(Входят Первый Юноша и Девушка – уже молодая женщина)

ПЕРВЫЙ ЮНОША. О чём это вы тут?

ЖЕНЩИНА. О священном – по-хорошему, по-благочестивому, ничего такого…

ДЕВУШКА. Да что вы так? Меня, что ли, испугались?

МУЖЧИНА (браво). С чего нам тебя пугаться? Из-за этого, златовласого, что ли? Мы – люди смирные, что велят, то и делаем.

ВТОРОЙ ЮНОША (задумчиво). А ведь раньше и слова такого не знали – пугаться, страх…

ЖЕНЩИНА. Страх божий. Они его принесли и нам даровали, вместе с твоим плугом, его кнутом, его рогатиною да…

ДЕВУШКА. Моим Ребёнком. Он всё-таки наполовину бог. И когда вырастет… Но вы-то меня не бойтесь, я сама – боюсь. А Златокудрый ушёл, и я его с тех пор так и не видала. Что ему до нас?

МУЖЧИНА. Им виднее. Я ничего не говорю, может, правда твой сын совсем особенный будет и главный среди всех…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Это почему же? Ведь бог-то про него вроде бы и думать забыл?

ДЕВУШКА (сердито). А ты почём знаешь? Он ведь и невидимым может быть. Он о маленьком заботится, помнишь – все простыли, захворали, а мой – даже не чихнул.

ЖЕНЩИНА. Да, холодает…

МУЖЧИНА. Говорят, ледник с гор идёт.

ВТОРОЙ ЮНОША. Не с гор, а с Севера.

ЖЕНЩИНА. Ох, замёрзнем мы все – шкуры, конечно, вещь хорошая, но если совсем мороз будет и реки застынут…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Как это – реки застынут? Такого не бывает, они всегда текут.

ЖЕНЩИНА. Так мне сказали. Она Сама, Старшая, сказала.

ВТОРОЙ ЮНОША. Хватит, мать, а то проболтаешься и сових таинствах, а нас покарают за то, что слушали.

ПЕРВЫЙ ЮНОША (быстро). Мы не слушали.

ВТОРОЙ ЮНОША. Ну, что – слышали.

ПЕРВЫЙ ЮНОША (кивая на девушку). Не бойтесь! Знаете, чему её Афина научила?

ЖЕНЩИНА. Афина – это такая статная, рослая, в медной шапке?

ДЕВУШКА. Она самая. Оказывается, вот его овец можно стричь, и из их шерсти нити прясть, а потом из этих нитей совсем другие шкуры… я забыла, как называется… ну, тёплую такую одежду ткать или вязать. Вязать – проще. Но и ткать – она мне станок обещала.

ЖЕНЩИНА. Ох, до чего мы дожили – станки понадобились!

ВТОРОЙ ЮНОША. Так велела богиня.

ЖЕНЩИНА. Это конечно, велела – значит, надо учиться ткать… Только ведь всё равно замёрзнем. Вода как камень станет, и…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Мы ничего не слышим.

МУЖЧИНА. И вообще, что ты слухи распускаешь? Мать Богов – она, конечно, Мать Богов, но чья она Старшая Сестра?

ВТОРОЙ ЮНОША. Отец, если нам нужно будет об этом толковать – боги сами укажут, а пока лучше не надо.

ПРОМЕТЕЙ (появляется из темноты с огнём). Не надо!

ЖЕНЩИНА. Кто это?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Высокий…

МУЖЧИНА. Старый Высокий – из мирных, наверное…

ПРОМЕТЕЙ. Да, я титан Прометей, младший брат Кроноса и сподвижник Зевса Олимпийского.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. А как это – и то, и другое? Не понимаю…

ПРОМЕТЕЙ (грустно). Твоё счастье. Но мёрзнуть вам всё же не придётся. Смотрите!

МУЖЧИНА. Ну, горшок.

ЖЕНЩИНА. Гефест показывал похожие, тоже с крышкой, только без дырочек.

ДЕВУШКА. И Аполлон говорил что-то про закрытый сосуд и какую-то Пандору…

ПРОМЕТЕЙ (поморщившись). Пандора тут ни при чём, этот миф они решили не трогать. Я принёс вам огонь.

(Снимает крышку с горшка с углями)

ДЕВУШКА. Ой!

МУЖЧИНА. Горящие угли? Что ты хочешь сделать?!

ЖЕНЩИНА. Право, Высокий Прометей, мы не виноваты. Мы ничего друного и не думали, и я ничего не говорила…

ПРОМЕТЕЙ. Да это боги дарят вам огонь – сам Зевс!

ВТОРОЙ ЮНОША. Дарят?

МУЖЧИНА. С чего бы это? И зачем?

ПРОМЕТЕЙ. Ну, много зачем. Вообще, постепенно природа будет всё больше переходить вам в руки, вы правда царями станете… не знаю, что из этого выйдет, но я-то в вас верю.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. В нас? Верят – в богов.

ПРОМЕТЕЙ. А я – в человечество.

ВТОРОЙ ЮНОША. Наверное, это гораздо труднее… Ну, на то ты и титан.

ПРОМЕТЕЙ (не ответив). Огонь нужно поддерживать дровами, деревом. Если станет гаснуть, только тлеть – раздувайте. Разводите на ночь костры вокруг дома – дикие звери не посмеют подойти.

ЖЕНЩИНА. Да как же мы уснём среди ЭТОГО-то?

ПРОМЕТЕЙ. Привыкнете. Выживать в огненном кольце – этому полезно научиться. Гефест вам потом покажет, как вот такие горшки обжигать, а не сушить на солнце – крепче будут и не раскиснут. Можно жарить на этом огне мясо, варить похлёбку. Можно будет руду… ну, это потом. Главное – не бойтесь: если осторожно, то ничего страшного он вам не сделает. Он будет служить вам.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Мы его приручим?

ПРОМЕТЕЙ. Ну, в общем, да. А если погаснет… эх, вы всё равно не запомните, я потом объясню, а пока следите, чтобы не потух. Теперь вам никакие льды не страшны.

МУЖЧИНА. Благодарим тебя, Высокий.

ПРОМЕТЕЙ. Вы лучше научитесь с ним управляться побыстрее, тогда и благодарить будете… и меня, и Зевса, по воле и милости которого я принёс вам этот огонь.

ЖЕНЩИНА. Слава Олимпийцам!

ВТОРОЙ ЮНОША. Слава Мирным Старым Высоким!

ПРОМЕТЕЙ. Тебя я знаю, мне Деметра говорила. Ты потом научишься молоть зерно и печь хлеб.

ВТОРОЙ ЮНОША. Но я же не знаю, что это такое – хлеб!

МУЖЧИНА. Раз он так говорит – будешь знать. Не спеши.

ПРОМЕТЕЙ. Да… И ещё Зевс повелел приносить ему жертвы.

ЖЕНЩИНА. Это как же?

ДЕВУШКА. Ой, это детей, как Кронос?

МУЖЧИНА. Молчи!

ПРОМЕТЕЙ. Ну что за ерунда, каких детей? Боги ведь не едят, ничего земного по крайней мере. Но в знак уважения часть плодов и мяса кладите на камень – он называется алтарь, – на дрова и сжигайте, чтобы к небу шёл дым и Олимпийцы почуяли, что вы им благодарны. Так велел Зевс.

МУЖЧИНА. Мы всё выполним.

ПРОМЕТЕЙ. Ну вот и хорошо. Берите горшок, не бойтесь… ну, вот ты бери.

ВТОРОЙ ЮНОША. Спасибо.

ЖЕНЩИНА (деловито). Но вообще следить за ним буду я.

МУЖЧИНА. Ладно. Пойдём – попробуем что-нибудь поджарить.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. У меня как раз есть овца…

(Люди уходят; Прометей смотрит им вслед, потом на два камня – будущие алтари, – и хмурится)

ГЛАВА 9

КРОНОС (его голос раздаётся из-под земли). Прометей, брат мой!

ПРОМЕТЕЙ. Кронос? Я был уверен, что тебя низвергли в Тартар.

КРОНОС. И, подозреваю, был этому рад. Но эти пришельцы, называющие себя моими детьми, имеют о Тартаре очень приблизительное представление. Здесь спокойно, сухо, строгого присмотра нет, работа у меня – умственная, постижение Времени; правда, компания не из лучших – те наши братья, которые растерзали одного из новых – и совершенно зря, он мог бы устроить хороший раскол на Олимпе вместе с тем, которого приставили курировать Гелиоса…

ПРОМЕТЕЙ. Ты и это знаешь?

КРОНОС. Прометей, малыш, пойми, что Тартар – он не принадлежит ни титанам, ни олимпийцам, ни их подземному наместнику – Плутону, кажется.

ПРОМЕТЕЙ. Так это твоё новое царство?

КРОНОС. Было бы, если б не так темно, я плохо вижу. Но всё равно я был бы тут последней спицей в колеснице – это владения Тайных, Великих Кабиров. Ты думаешь, что миром правил Уран, потом я, а теперь эти олимпийцы? Дудки! Им правили и поныне правят Кабиры.

ПРОМЕТЕЙ. Но кто же они всё-таки такие?

КРОНОС. Если бы я это знал, я сам стал бы одним из них. Это – знание, это – сила, это – тайная власть над тем, чего мы не замечаем, но что нас направляет. Впрочем, я плохо слышу тебя, сейчас вылезу поближе. (По пояс высовывается из люка и опирается локтями на его край) Вот так. Собственно, я позвал тебя по делу. Во-первых, какого чёрта ты принёс сюда огонь? Тебе так хочется нюхать жертвенный дым? Так я сомневаюсь, что жертвы будут приноситься тебе. Тебе хочется, чтобы людям было повкуснее обедать и побезопаснее укрываться от диких зверей, которым, естественно, не слишком нравится, что на них охотятся, – волки уже каждую ночь посылают Артемиде такие заунывные проклятия, что их даже в Тартаре слышно. Нет, ты в самом деле не понимаешь, что натворил? Люди глупы, глупы, как пробки; если они выучились слову «надо», это ещё не значит, что они изменились к лучшему. Мало ли кому чего надо – мне и Зевсу нужны совсем разные вещи. Я не удивлюсь теперь, если вспыхнет пожар на всю землю… впрочем, его могли бы устроить и с Олимпа.

ПРОМЕТЕЙ. Люди умнеют, Старший Брат. Они многому научились. Научились работать. Любить. К сожалению, ненавидеть…

КРОНОС. И многому такому ещё научатся – например, убийству и философии, с помощью которых докажут, как дважды два, что приносить жертвы совершенно не обязательно, но убивать можно, для Высшего Блага. Ты сделал огромную глупость, Прометей, и Зевс тоже не одобрит этого.

ПРОМЕТЕЙ. Я принёс огонь по его поручению.

КРОНОС. Ах, вот как? Тем хуже. Но как мне тебя, дурака, ни жалко, в конце концов, это не моё дело. Вот письмо для Зевса: Великие Тайные требуют моего освобождения и перевода куда-нибудь поближе к солнцу, а взамен берутся воскресить, или, как они довольно нескромно выражаются, починить того олимпийца, которому так не повезло во всей этой заварухе. Я не подавал им никаких прошений – какая-то гордость у меня ещё осталась, но им зачем-то понадобилось, чтобы я переселился на край света, в Лациум – я даже не помню, где это; но раз так считают Кабиры, то вот это – и в самом деле НАДО. Передай письмо Зевсу, он грамотный, я надеюсь. Они пишут как-то странно, не иероглифами и не буквами, а дырочками… ну, это пока не важно, не всё ли равно? – как говорили люди в моё золотое время. А теперь я скажу кое-что тебе, чтобы там, на Олимпе, эта компания окончательно тебя не одурачила; на всякую силу есть новая сила, найдётся и на них. Она будет состоять официально из наших братьев, так называемых – то есть так их назовут потом – Гигантов. Но Мать-Земля здесь ни при чём – это работа Кабиров. Какими эти Гиганты окажутся, я ещё понятия не имею, но знаю: ни один из богов не сможет убить ни одного из них. Одолеть, повалить, ушибить – сколько угодно, но убить их сможет только человек, правда, сын, внук и правнук этого Зевса – естественно, от земных женщин, иначе у олимпийцев никогда ничего не получалось и не получится, так уж они устроены. И этот человек сумеет при всей своей родословной остаться человеком, а не богом – иначе бы грош ему цена, и рано или поздно выручит тебя из худшей беды, какую ты только можешь для себя представить. Так говорят Кабиры: почему-то они хорошо к тебе относятся.

ПРОМЕТЕЙ. Я больше удивляюсь тому, что ко мне так хорошо относишься ты, – ведь я, собственно говоря…

КРОНОС. Ладно, брось. Глупость или идеализм, благородство и что там ещё – не твоя вина, а твоя беда. Если бы не ты, если бы не эти новые боги, меня всё равно сместили бы Кабиры: у них свои соображения. Запомни, что я тебе сказал, и ни слова Зевсу раньше времени! Передай ему только письмо. До встречи, я полез обратно в Тартар, а то ещё кто-нибудь нас увидит, и ты будешь окончательно скомпрометирован связью с бывшими и участием в заговоре, имеющем целью восстановить Золотой Век. К сожалению, это уже невозможно. Прощай!

ПРОМЕТЕЙ. Прости и ты.

(Кронос скрывается в преисподней, а Прометей присаживается на землю и о чём-то размышляет. На земле темнеет)

ГЛАВА 10

(…А на Олимпе, наоборот, светлеет, и Зевс беседует с Афродитой)

ЗЕВС. Итак, операция закончена. «Мудрые руки хирурга», как будут потом выражаться потомки этих ничтожеств… чьи потомки нас… не важно.

АФРОДИТА. Это ты про Диониса?

ЗЕВС. Да нет, с ним тяжелее, ни мне, ни Гефесту не сладить. Обещали эти, Тайные, но и цену заломили, и когда ещё сделают – все про него забудут, придётся придумывать, как я его рожал.

АФРОДИТА. Но хоть починят? Он вроде бы довольно славный…

ЗЕВС. «Славный»! Если бы не миф, я бы вообще поостерёгся его восстанавливать. У него будущее побольше нашего. Кем угодно прикинется, теперь, если починят, – решит, что и смерть ему не страшна. Привычка к мученичеству в аппарате – не такая удобная вещь, как кажется.

АФРОДИТА. Но раз Тайные захотели…

ЗЕВС. Разумеется, остаётся только согласиться, всё равно по-своему сделают. Но освободить Кроноса, сослать его куда-то в Италию под их надзор!..

АФРОДИТА. А ты всё ещё его боишься?

ЗЕВС. Нет – я же его победил.

АФРОДИТА. Ты? Ну, а его и Тайных?

ЗЕВС. Слушай, прекрати эти нелепые вопросы. Мне, думается, и так скоро придётся отвечать и отвечать, всем прошлое выдумывать.

АФРОДИТА. Но ведь прошлое – оно уже есть, зачем же его выдумывать?

ЗЕВС. Тут всё куда сложнее, девочка: во-первых, их прошлое – теперь будущее, и не совсем их; а во-вторых, они его забыли. Небезопасно, но больше мне ничего не оставалось. Те, кто помнит, – вроде Кроноса, – куда хуже.

АФРОДИТА. И все всё забыли?

ЗЕВС. Боги – да; ну, я заложил в них все эти мифы, должны усвоиться. Правда, муж твой теперь меньше может…

АФРОДИТА. В каком смысле?

ЗЕВС. В общественно-полезном, не в том, что ты думаешь.

АФРОДИТА. Да что мне о нём думать? Он добрый, работящий, никому не мешает и мне наверняка мешать не станет.

ЗЕВС. Да… свободы у тебя хватит, если только Гелиос…

АФРОДИТА. Гелиос – свой брат титан, зачем ему мне пакостить?

ЗЕВС. Затем, что ты-то уже – богиня. И он для тебя – не такой уж свой.

АФРОДИТА. Нет, ему просто некогда.

ЗЕВС. Постараюсь, чтобы ему было некогда. Он и Селена – большую пользу могут принести, даже не считая светового эффекта; смирные, а всё видят, обо всём доложат.

АФРОДИТА. Тебе или Аполлону с сестрицей?

ЗЕВС. М-да… Это ты верно. Учту. Однако сотрудничество с тобою мне нравится, это не Прометей с его идеями, а здравый смысл с очень симпатичным лёгким налётом профессиональных эмоций…

(Пытается обнять её)

АФРОДИТА. Зевс, за кого ты меня принимаешь?

ЗЕВС. Как за кого? Ты, как-никак, богиня любви и красоты.

АФРОДИТА. Перестань цитировать свой идиотский справочник, его ещё никто не написал. Я – это я. И ты меня не интересуешь. И не любишь, между прочим.

ЗЕВС. Ну и что?

АФРОДИТА. И не в том дело, что не любишь, это-то в моей воле, но ты ведь меня боишься.

ЗЕВС. Я?!

АФРОДИТА. Ты, ты. Всех боишься, кто что-нибудь помнит. Или хочет помнить, в отличие от твоего Гелиоса. Меня, Кроноса, Прометея. Я уж не говорю о Кабирах.

ЗЕВС. Да, признаю. Ты совершенно права – между нами. Я должен быть осторожен; я и осторожен. Лояльность Кроноса эти, тайные, мне обещали, пару дней под Новый год погуляет и делом займётся… Проконтролируем. И тебя проконтролируем. И тем более Прометея.

АФРОДИТА (уязвлённо). Меня? Ох, Зевс, напрасно ты это сказал. Конечно, у тебя там громы, молнии, гусеничные циклопы и бриареи и всё такое, и голова твоя электрическая, знаю. Но все твои громы с головою в придачу для тайных – ерунда. А что до меня… Ты ведь уже изменился, Зевс. А когда будешь жить среди своих беспамятных, всё больше станешь меняться. Они ведь никакого электричества помнить не будут. Они решат, что у них сердце есть, – да, может, оно и впрямь есть. И ты заразишься. Ничего не забудешь, а память для тебя худшей мукой обернётся; и ты захочешь быть вроде них, и выдумаешь себе сердце, если даже его и нет, а уж тут – я хозяйка. Не скажи ты мне сейчас такого, я ничего бы и не сделала. Но уж теперь-то над тобою потешусь. В тучку обратишься, в быка, в дождик, во что захочу. И не будет тебе покоя, потому что всё это тебе и от головы нужно будет. Дети нужны будут, настоящие, человечьи – не знаю уж, зачем, но чую.

ЗЕВС. Ты что, смеёшься надо мною? Я же тебя испепелить могу!

АФРОДИТА. А пока никого не испепелил, даже Кроноса, даже тех, кто Диониса разорвал. Потому что они не разрешают – Кабиры. И в Тартар ты меня побоишься спустить – к остальным: мало ли что я там натворю. И всё время нам с тобою друг за другом следить: тебе – чтобы я к Кроносу на перекинулась или с Прометеем не ушла от этого солдафона да того урода, а мне – чтобы сердце у тебя покоя не знало… ну, и не только сердце.

ЗЕВС. Что ж… Я мог бы и себе память вычистить, только… не имею права. Кто-то из нас, богов, должен всё помнить. Кабиры – само собою, я им не враг, и что им против меня иметь. С тобою – договоримся. Без меня ты всё равно не обойдёшься. Скучно станет. Не с кем спорить на равных.

АФРОДИТА. Почему же ты так уверен, что не с кем?

ЗЕВС. Потому что твоего Прометея я… а, лёгок на помине!

(Входит Прометей – через люк)

Спасибо за почту, ответ я с Гермесом послал. Что ещё?

ПРОМЕТЕЙ. Я всё сделал, Зевс.

ЗЕВС. Что это – всё?

ПРОМЕТЕЙ. Ну, конечно, далеко ещё не всё, но огонь я людям принёс.

ЗЕВС. И как они тебе понравились?

ПРОМЕТЕЙ. Не знаю…

ЗЕВС. Ну что ж, скоро узнаешь. И чего это, собственно, тебе взбрело в голову нести им огонь? При нынешних обстоятельствах, учитывая движение ледниковых масс, это – стратегическое оружие. Так что – разглашение… умышленное… измена Олимпу… нехорошо получается, Прометей.

ПРОМЕТЕЙ (изумлённо). Но ведь ты… Я же от твоего имени…

ЗЕВС. Это хорошо, что от моего. Не гордый ты, Прометей, мне это нравится. Потом-то решат, что гордость тебя и погубила – звучать стал слишком гордо. Но с огнём-то я ведь тебя испытывал. Проверял. Знаешь, Прометей, слишком ты исполнительный… когда тебе хочется. Нехорошо вышло, нехорошо. Придётся тебя посадить.

ПРОМЕТЕЙ. За что, Зевс? Это ведь тебе нужно было – чтоб они там, на земле, развивались, и потом…

ЗЕВС. Вот в том-то и беда, Прометей, что слишком хорошо ты знаешь, что мне нужно. И говоришь… при посторонних.

АФРОДИТА. Это я-то посторонняя?

ЗЕВС. В некотором роде. Не мешай. Вот так, Прометей. Не ужиться нам на одном Олимпе.

ПРОМЕТЕЙ. И куда же ты меня отправить собираешься – в Тартар?

ЗЕВС. Нет, в Тартар я тебя нипочём не впущу, спасибо Афродите. Я тебе гору другую предоставлю – Кавказскую, Эльбрус. Ещё выше Олимпа. Арес, Гефест, где вы?

(Появляются Арес и Гефест)

ПРОМЕТЕЙ. Зевс…

АФРОДИТА. Зевс, ты этого не сделаешь!

ЗЕВС. Мне больше ничего не остаётся, голубушка. Больно у него память хорошая – плохо, когда все приказы так хорошо запоминают…

АФРОДИТА. Берегись, Зевс!

ЗЕВС. Это я и делаю. Арес, проконвоируешь его на Кавказ, гора Эльбрус, повыше над уровнем моря. Гефест! Распнёшь его там.

ГЕФЕСТ. А что он?..

ЗЕВС. Он мешает нам, богам, интригует в пользу титанов и имеет виды на твою жену. Достаточно?

ГЕФЕСТ. На Афродиту?

ЗЕВС. Да.

ПРОМЕТЕЙ. Афродита, неужели это ты…

АФРОДИТА. Зевс, не смей!

ЗЕВС. Арес, Гефест, выполняйте.

АРЕС. С наслаждением…

ПРОМЕТЕЙ. Постой, Зевс, ты напрасно думаешь…

ЗЕВС. Мне виднее, что напрасно, что нет, – я думаю. А остальным лучше этого не делать.

ПРОМЕТЕЙ. А ведь я узнал, Зевс, как ты погибнешь и как можешь спастись.

ЗЕВС. Ну-ка?

ПРОМЕТЕЙ. Да открой я тебе – ты меня на месте спалишь. Нет, Зевс, сам увидишь. Мне сказал Кронос, ему – Кабиры, а я помолчу.

ЗЕВС. Что ж, как хочешь. Придётся орла к тебе подослать – авось поразговорчивее станешь. Арес, взять его!

(Бог и титан борются)

АРЕС. Он… Он сильнее меня.

ЗЕВС. Идиот, всё забыл! Нажми себе на левую ключицу, пусти ток. Вот так. Теперь успокоится.

АФРОДИТА. Я подам на апелляцию к Тайным!

ЗЕВС. Давай-давай, пока суд да дело…

ПРОМЕТЕЙ. Ну что ж, Зевс, а всё-таки огонь у них будет! А потом и всё остальное – никак тебе нельзя иначе…

(Арес и Гефест выволакивают его с Олимпа)

ЗЕВС. Можно иначе. Ничего нет проще. Утоплю. Дождь на сорок дней и сорок ночей. Очень просто. (Спокойнее) А огонь – это ничего… Вон уже жертвы, кажется, приносят… Воняет – зато уважение!

АФРОДИТА. Только у этой мелюзги и осталось уважение к тебе. Да и то – кончится. Сам человеком прикидываться будешь.

ЗЕВС. Афродита!

АФРОДИТА. Уйди… гадина!

ГЛАВА 11

(Земля, два алтарных камня. Второй юноша – он уже не юноша и даже имеет имя, но мы будем называть их с братом по-прежнему – входит с корзиной плодов и лепёшек и разводит огонь на одном из алтарей. Входит Первый юноша)

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Что это ты собрался делать? Вообще сегодня моя очередь приносить жертву – вот я лучшего ягнёнка заколол.

ВТОРОЙ ЮНОША. Ну, камней-то два, а сегодня две жертвы – вернее…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Вернее… Я уже не понимаю, что сейчас верно. Что происходит? Сейчас весна?

ВТОРОЙ ЮНОША. Да вроде нет.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Тогда почему наступило половодье?

ВТОРОЙ ЮНОША. Говорят, Зевс молнией растопил надвигающиеся ледники.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Все звери уходят из лесов в горы, попарно, даже на Олимп карабкаются, и я не знаю, стрелять в них из лука за осквернение святыни или смириться.

ВТОРОЙ ЮНОША. Воля божья. Не такие уж мы цари природы, Авель, как кажется. Может, это даже не боги зверям приказали, а Великие Тайные.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Тсс! Не надо их поминать.

ВТОРОЙ ЮНОША. Кстати, а где сейчас отец?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. С ним тоже что-то странное. Тешет из дерева огромную крытую лодку, говорит, что он – Ут… Утши… Утнапиштим, кажется, и что его предупредил Голос Божий. Ты заметил, как он изменился?

ВТОРОЙ ЮНОША. Это называется – старость, вот и головою ослаб.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Но ведь раньше никогда такого не бывало?

ВТОРОЙ ЮНОША. Мало ли чего раньше не бывало; скоро ты начнёшь ещё рассуждать и о том, что раньше было: выдача продовольствия, тепло, яблоки…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Это ты говоришь, а я молчу. Всё к лучшему, Каин, я только что открыл эту истину. Всё к лучшему, потому что всё это одобрено Высокими Олимпийскими Хозяевами.

ВТОРОЙ ЮНОША. И что моя девушка родила от кого-то, выдававшего себя за бога, а теперь живёт с тобою – это тоже к лучшему и одобрено?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ну, мальчик ведь, может быть, правда от Аполлона, – тем больше чести мне, что я женился по всем правилам и, следовательно, наша семья находится под охраною Геры.

ВТОРОЙ ЮНОША. Слишком много правил появилось… Иногда так хочется сделать что-нибудь пусть глупое, страшное, но хотя бы ещё не запрещённое… Странно, но я ещё не привык.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Надо спешить. Вот и жертву принесём по всем правилам – хотя вообще-то сегодня именно моя очередь, – восславим Зевса за дарование огня и растопление ледников и…

ВТОРОЙ ЮНОША. А разве это не Прометей принёс огонь?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Он, но по приказу Зевса, как – сейчас вспомню – последняя инстанция, вот. А теперь он совершил какое-то преступление, и его сослали, так что и о нём лучше не поминать.

ВТОРОЙ ЮНОША. Нам – лучше, а вот ему… Говорят, его конвоировал на Север сам Арес, а я с ним в своё время не раз беседовал и немного его знаю… Выяснится ещё, что Прометей по дороге совершил попытку к бегству и…

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Это не наше дело. Да примет Зевс, и братья его, и сёстры его, и дети его мою жертву!

ВТОРОЙ ЮНОША. Да примут нашу!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Вот! Видишь, что значит очередь и к чему ведут такие разговоры? У меня с алтаря дым столбом, на самый Олимп, а у тебя по земле стелется!..

ВТОРОЙ ЮНОША. По воде – уже лужи по щиколотку. Ну так у тебя же мясо и жир, а у меня лепёшки, овощи и вообще. Они всегда хуже горят, даже не в жертву.

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Всегда – это одно дело, это они по природе своей. А сейчас это знак немилости и гнева Олимпийцев на тебя. А из-за тебя и всем нам худо придётся. Отец уже из ума выжил, жена моя, хоть и под покровительством Геры, ворчит да только и смотрит, как бы изменить да с кем – поколачиваю её, а всё без толку…

ВТОРОЙ ЮНОША. Постой… а с кем это изменить?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. Ну, а кто тут мог её сглазить, чтобы она от брака, по законам божьим и людским заключённого, избавиться хотела? Кто грешен, тот и сглазил.

ВТОРОЙ ЮНОША. Лжёшь!

ПЕРВЫЙ ЮНОША. И не думаю. И пускай ты старше меня, хотя это нигде и не обозначено, даже мать забыла, но я на совете общины, или на семейном, потому что община-то наша такая первобытная и родовая, что других неловко, потребую, чтобы тебя изгнали отсюда, ка неугодного богам и людям.

ВТОРОЙ ЮНОША. А может быть, тебе?

ПЕРВЫЙ ЮНОША. И мне тоже. И не думай спорить, потому что я прав, вон, гляди, у тебя всё уже почти погасло. Ну да это последняя жертва, которую ты тут приносишь.

ВТОРОЙ ЮНОША (яростно). А не твоя ли, Авель?

(Наносит Первому удар каменным топором, тот падает на алтарь)

Вот теперь хорошо задымит!.. Что это со мною? И что с ним? Ведь умирают только звери…

(Входят Девушка и Женщина)

ДЕВУШКА. Каин! Что ты натворил? Что ты с ним сделал?

ВТОРОЙ ЮНОША. То, чему научил меня Арес Олимпийский. Я принёс его в жертву.

ЖЕНЩИНА (она почти слепа). Своего брата, сынок? За что же это, боги – один с ума сошёл, другой погиб, третий – убийца!

ВТОРОЙ ЮНОША. Да, наверное…

ДЕВУШКА. Как знать, Каин, может быть, как говорил покойник, всё к лучшему… Впрочем, он мой законный супруг, на кого он меня покинул, как же я жить теперь буду, сироты мы горемычные, – сейчас мы его унесём, я повою и приду к тебе, ты побудь тут.

ЖЕНЩИНА. Нет, он безумен!

ВТОРОЙ ЮНОША. Я не знаю! Не знаю! Я не хотел – такого…

ДЕВУШКА. Конечно, конечно, в состоянии аффекта…

ЖЕНЩИНА. Девчонка, потаскушка, насквозь тебя вижу!

ДЕВУШКА. Матушка, не бранись ты при мёртвом, при кормильце моём, горькая ты долюшка, неудалая головушка… ты подождёшь, да?

(Женщины с телом Первого юноши, причитая, выходят)

ВТОРОЙ ЮНОША. Вот и всё. Я, конечно, воли богов не знаю, может, я действительно им не угоден, но одно ясно окончательно – Золотой Век миновал. Пришла Смерть – и я, именно я…

(Из люка появляется Кронос с дорожным узелком за плечами)

КРОНОС. Что ты плачешь, Каин? Где брат твой?

ВТОРОЙ ЮНОША (не глядя на Кроноса). Разве я ему сторож.

КРОНОС. Ты убил его?

ВТОРОЙ ЮНОША (узнаёт его голос). Кронос? Старший Высокий? Откуда ты…

КРОНОС. Из Тартара. По пути, в Плутоновом царстве, на переправе через Лету чуть с его душою не столкнулся. Упал бы в воду – и всё, какой-то гадостью, сточной с Олимпа, всю реку испоганили – вода прямо вытягивает память… Почему ты убил его?

ВТОРОЙ ЮНОША. Не знаю, Высокий.

КРОНОС. Что ж… ты прав. Если убивают, сами не зная почему, то ни о каком Золотом Веке и впрямь речи быть не может. Кончился, ничего не скажешь. Но запомни, Каин: отныне ты, и дети твои, и семя твоё вечно будут сторожами братьям своим – вот последнее проклятье Кроноса.

ВТОРОЙ ЮНОША. Высокий…

КРОНОС. Но отныне меня зовут уже не Кронос и не Хронос, а Сатурн. Я ухожу на Запад – бесполезно объяснять тебе, почему ухожу, а почему именно на Запад – и сам не знаю, им виднее. Перестань реветь, ты же мужчина. Рано или поздно это должно было случиться… Твой брат – ещё только первый.

ВТОРОЙ ЮНОША. А потом? Кто следующий? Она? Или отец? Или мать?

КРОНОС. Брось причитать, как по Энкиду, и слушай: ледники растоплены, реки выходят из берегов. Завтра хлынет ливень на много дней, всю землю зальёт, начнётся потоп, и почти все погибнут в нём. Беги к отцу, пусть он поторопится с ковчегом; погрузитесь с матерью, первой вдовою, её сыном – вы с нею ещё поженитесь, это я вам обещаю…

ВТОРОЙ ЮНОША. Она не пойдёт за братоубийцу. И боги в справедливости своей не допустят этого.

КРОНОС. В справедливости… ну ладно, это не твоего ума дело. Пока что. У неё не будет выбора, парень, только вы впятером и спасётесь. Возьмите скотины и семян, сколько поднимет судно, и угли в горшке, потому что мой глупый и добрый брат больше вам помочь не сумеет. Может быть, вы и увидите его – с Арарата; нет, для людского глаза – далеко. Ничего. Вы должны выжить. Это нужно и богам – не имею права сказать, почему, – и Прометею, которого освободит кто-то из ваших потомков…

ВТОРОЙ ЮНОША. Наших? Потомков убийцы?

КРОНОС. А что остаётся? К тому же, ведь только ты один ещё помнишь, что это он принёс вам огонь. Не забывай и детям своим расскажи, понял?

ВТОРОЙ ЮНОША. Понял, Высокий Кро… Сатурн.

КРОНОС. Ну вот и выполняй. Ваша-то семья маленькая, знал бы ты, что уже началось в других общинах… ну да и незачем тебе об этом знать. Ступай, мне тоже пора. (Хочет уйти)

ВТОРОЙ ЮНОША. Высокий, подожди! А Золотой Век – он навсегда кончился? Совсем навсегда?

КРОНОС. Не знаю. Может быть, он ещё наступит, может, на самом-то деле, мой век и не был по-настоящему Золотым… Вы должны на это надеяться, слышишь, должны! Но я тут буду уже ни при чём. Прощай!

ВТОРОЙ ЮНОША. Прощай, Высокий! Я всё равно буду ждать – тебя, и все мы будем ждать – нового Золотого Века!

(Уходит)

КРОНОС. Бедные дети… ох. Братец ты мой Прометей, вот она – свобода воли! И всё-таки – пусть надеются. Мало ли что на свете бывает? Что и не снилось нашим олимпийцам… да и мне остаётся только надеяться – не на мой, бывший, канувший, минувший Золотой Век, но хоть на чей-нибудь другой. Хоть на чей-нибудь…

(Уходит на Запад. Дождь)

КОГДА КОНЧАЕТСЯ ВРЕМЯ

Стихи, рассказы и пьесы Ильи Оказова

ЗОЛОТОЙ ВЕК
Допотопная идиллия с батальным интермеццо

КОГДА КОНЧАЕТСЯ ВРЕМЯ

​

Стихи, рассказы и пьесы Ильи Оказова

ЗОЛОТОЙ ВЕК Допотопная идиллия с батальным интермеццо

ЗОЛОТОЙ ВЕК
Допотопная идиллия с батальным интермеццо